Оставив Лису в кабинете и приказав охране не спускать глаз с дома, я на ходу набрал номер Тэхена, садясь в машину, и, услышав голос друга, без предисловий начал:
— Тэ, есть разговор.
— И тебе привет, принц. Но, вижу, ты настроен крайне решительно, и тебе, как всегда, некогда посвящать меня в детали, поэтому говори, - весело произнёс он.
Я закатил глаза:
— Я бы начал говорить ещё раньше, если б ты соизволил вовремя заткнуться и не толкать свои пространные речи.
На том конце линии насмешливо хмыкнули:
— Давай уже выкладывай, что у тебя стряслось, Ромео.Я уже привык, что ты никогда не звонишь просто так, чтоб поинтересоваться, как моё здоровье и нет ли похмелья после вечеринки.Но, признаться, это меня очень сильно огорчает. Тоже мне, друг.
— У тебя не бывает похмелья, Ким, — отмахнулся я, — Ты такой везучий паршивец, что у тебя к нему какой-то стальной иммунитет.
— А завидовать нехорошо, принц. Мне просто повезло с генами, — рассмеялся Тэхен, но тут же стал серьёзным, мгновенно переходя на деловой тон, и спокойно поинтересовался:
— Так в чем дело? Ты опять чем-то рассердил Лису?
Я прикрыл глаза и приглушенно выругался, предусмотрительно отодвинув от себя телефон, в очередной раз поражаясь проницательности друга, но не собирался посвящать его в детали ночного происшествия в его доме и последовавшего за этим срыва Лисы, решив сосредоточиться на самом главном.
— Мне нужно слетать в Японию.
— Зачем? — бесстрастно спросил он, но, хоть я и знал, что он спрашивает не из праздного любопытства, пока не мог раскрыть все карты.
— Я пока не могу сказать, но если все выгорит, ты будешь первым, кто об этом узнает.
— Договорились, — что мне всегда нравилось в друге, так это его тонкое чутье и умение не задавать лишних вопросов.
— Тэ, у меня к тебе просьба, — начал я, но он меня опередил, уже зная, о чем я хочу попросить, заверив:
— Не волнуйся, с Лисой все будет хорошо.
— Не спускай с неё глаз, Тэхен . Она --- моё сердце, — тихо выдохнул я, крепче сжимая руль и выезжая на дорогу.
На том конце провода на несколько секунд повисла тишина, а затем он твёрдо сказал:
— Я буду защищать её ценой собственной жизни.