1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
79

После разговора с Джином мне стало немного веселее, ведь я, наконец, смогла извиниться перед ним и, узнав, что он на меня не сердится, почувствовала невероятное облегчение. Но его решения это не изменило, и он все равно не выпустил меня из комнаты, и я уже просто сходила с ума от безделья и отсутствия связи.

По телевизору не было ровным счётом ничего интересного и, как раз в тот момент, когда я его выключила, в дверь несмело поскреблись. Услышав этот тихий осторожный звук, я вскинулась, подобравшись на кровати, как готовящаяся к прыжку дикая кошка и, как только дверь с опаской приоткрыли, не услышав ответа, в лицо брата полетела подушка.

— Привет, малышка, — мой снаряд ударился о стену, не причинив моему обидчику никакого вреда, и от двери раздался тихий вздох, — Вижу, ты все ещё злишься.

Но на губах Чонгука играла дразнящая улыбка, взбесившая меня ещё больше, и в него полетела уже вторая подушка, которую он поймал с такой же непринуждённой грацией и лёгкостью, как и первую, и отбросил на кресло, проходя в комнату и закрывая дверь, чтоб моя новая охрана не стала свидетелем наших семейных разборок.

— Злюсь?! Да у меня просто слов нет, Чонгук ! Как ты мог?! Я тебе доверяла! — я слетела с кровати и застыла посреди комнаты, не зная, куда бежать, ведь он перекрыл все пути к бегству, загораживая входную дверь своими широкими плечами. Мой тюремщик сложил сильные руки на груди и с улыбкой посмотрел на меня, склонив голову к плечу и вскинув бровь.

— А теперь что? Твоё доверие резко пошатнулось? Брось, малыш, ты же знаешь, почему я так поступил.

Он остановился посреди комнаты, к моему огромному облегчению, ведь, чем ближе он подходил, тем быстрее испарялась моя злость, тая, как снег под весенним солнцем, и я знала, что стоит ему оказаться на расстоянии вздоха и обнять меня, как я тут же забуду обо всем и прощу ему все мнимые обиды. Чонгук тоже это прекрасно знал, поэтому снова возобновил наступление, неумолимо сокращая разделявшее нас расстояние.

— Не смей переводить стрелки! — увидев, что он уже совсем рядом, я стала отступать к дальней стене. — Ты запер меня в спальне! Я не вещь, не твоя кукла!

— Тише, тише, котенок, я знаю, — устало вздохнул он, но на его губах все равно играла лёгкая улыбка, не дававшая пламени моего праведного гнева утихнуть.

Должно быть, именно так он чувствовал себя вчера, когда я попыталась обмануть его, думая, что таким образом спасаю.

Все же безрассудство и привычка действовать на эмоциях были нашими семейными чертами.

— Знаешь?! А мне кажется, что нет, раз позволил себе такое!

Пока я кричала на него, швыряясь всем, что попадало под мне руку, он продолжал как ни в чем не бывало невозмутимо наступать на меня, неумолимо приближаясь с ленивой грацией хищника, уверенного в своём превосходстве, с лёгкостью и изяществом танцора уворачиваясь от моих метательных снарядов, запускаемых в его нахально ухмыляющуюся физиономию.

— Не приближайся! — предприняла я последнюю попытку остановить его, когда моя спина коснулась стены, заранее проигрышную, ведь ничто не могло сбить ягуара со следа.

— А не то что? — Чонгук насмешливо вскинул бровь, со снисходительной улыбкой глядя на меня, как смотрят на любимых маленьких непослушных детей, и я затихла, понимая, что аргументы кончились и угрозы тоже, а он был уже совсем рядом и, не спеша подойдя ко мне, сгреб меня в охапку, не обращая никакого внимания на мои попытки выкрутится из его сильных рук.

— Ну чего ты вырываешься, малышка? Неужели так сердишься на меня, что тебе неприятны мои прикосновения? — нежно промурлыкал брат, улыбаясь, и, наклонившись, уткнулся носом мне в шею.

Я возмущенно фыркнула, уперевшись ему в грудь ладонями.

— Ты что, снова рычишь на меня, котенок? — тихо рассмеялся он в ответ на мой полузадушенный возмущенный писк.

— А на что похоже?

— Посмотрим, что ты на это скажешь, — он прижал меня к себе ещё крепче, почти не давая дышать, и впился поцелуем в мои упрямо сжатые губы, приказывая им раскрыться, и, пока я упиралась руками ему в плечи, безуспешно пытаясь отпихнуть от себя, просто держал и целовал, пока я не перестала брыкаться, обессиленно затихнув в его сильных руках.Одной рукой обхватив мою талию, другой он пробрался в волосы у меня на затылке, и сжал их в кулаке, запрокидывая мою голову, чтоб не смогла отвернуться от него, но мне уже и не хотелось отворачиваться от его настойчивых, властных, подчиняющих себе поцелуев, когда осторожные чуткие пальцы любимого стали мягко поглаживать мой затылок и шею, заставляя расслабиться и ответить ему, даже несмотря на грубость его губ, жадно сминавших мои.

Наконец отстранившись и прижавшись лбом к моему лбу, он поинтересовался с лёгкой улыбкой, игравшей в уголках мягких губ, так бесстыдно насиловавших мой рот минуту назад:

— Ну что, милая, не осталось больше аргументов, чтобы со мной спорить? Ты же знала, что проиграешь… Зачем было начинать? — Чонгук часто неровно дышал, сбивая и моё дыхание тоже, и так участившееся от его жарких требовательных поцелуев, словно говоривших «я здесь, я рядом, ничего больше не бойся».

Я понимала, что наши силы неравны, но все ещё была слишком зла, чтоб адекватно оценивать ситуацию, поэтому пнула его ногой по лодыжке, и он тихо охнул и поморщился, но из рук меня не выпустил, а лишь перехватил поудобней и с улыбкой поинтересовался:

— Полегчало?

Я приглушенно рыкнула, уткнувшись носом ему в грудь, поняв, что все это его лишь забавляло, и он успокаивающе погладил меня по спине, шепнув:

— Если нет, можешь ещё раз меня ударить, но это будет последнее, что ты сделаешь, прежде чем я снова тебя поцелую, а затем брошу на эту кровать и больше не выпущу из объятий до самого рассвета. Кстати, ты надела то белье, что я просил?

— Чонгук !!! — у меня просто не было слов, чтоб описать его наглость, и, видя моё возмущённое лицо и сверкающие праведным гневом глаза, он тихо рассмеялся, обнимая меня и шепча мне в волосы:

— Мой боевой дикий котенок…ну хватит злиться… Я так скучал... Ты же знаешь, я очень сильно люблю тебя…

Вот же ж негодяй.

Он ведь прекрасно знал, что против этого запрещенного приёма у меня никогда не находилось возражений, и ответ мог быть только один.

Я вздохнула.

— Я тоже люблю тебя, хоть ты и жуткий бессердечный тиран, деспот, узурпатор и самый бессовестный и нахальный тип, которого я когда-либо знала, — прошипела я, но теперь, в его уверенных надёжных объятиях мне было так спокойно, что больше совсем не хотелось вырываться и что-то ему доказывать. Правда была в том, что я хотела, чтоб он заботился обо мне. Хотела быть маленькой и слабой рядом с ним, ведь только рядом с ним я могла себе это позволить. Снять маску, не играть и не скрывать своих страхов и недостатков, ведь он любил меня такой, какой я была на самом деле. Даже сломленной,неуравновешенной, слабой и неуверенной в себе.Но, осознав, что опять сдалась непозволительно быстро, я снова попыталась его отпихнуть, но, разумеется, ничего не вышло.

— Смею тебя заверить, что Тэхен ничем не лучше меня, так что я ещё не самый худший вариант, — усмехнулся он.

— Неудивительно, что вы так прекрасно понимаете друг друга, — фыркнула я, и Чонгук тяжко вздохнул, всем своим видом показывая, что это он тут жертва из-за того, что ему приходится иметь дело с такой злюкой и врединой, как я.

— Ну хватит, Лис. Успокойся, — мягко приказал он, крепче прижимая меня к своему горячему сильному телу.

— Не смей затыкать мне рот! — обиженная кошка во мне снова зашипела на любимого хозяина, но он лишь крепче меня обнял, а затем последовал тихий смешок мне в волосы.

— Если бы я хотел это сделать, ты бы уже лежала на моей кровати без одежды и твой рот был бы занят моими губами, а ты бы стонала что-то вроде «да, Чонгук , ещё, не останавливайся…»

От звука его вкрадчивого голоса, близости и терпко-свежего пьянящего аромата его горячей кожи, невероятно быстро опутавшего моё сознание сладкими сетями и не дававшего адекватно мыслить, колени предательски ослабли, и я ухватилась за его предплечья, шикнув на этого самоуверенного хулигана.

— Прекрати говорить эти пошлости и отпусти меня сейчас же!

Но, похоже, чем больше я брыкалась, тем невозмутимей он становился.

— Нет, — раздалось в ответ всего одно слово, произнесенное с абсолютным покоем в глубоких ласковых глазах, а его руки на моей талии сомкнулись ещё крепче, словно после целого дня, проведённого порознь, Чонгук не мог заставить себя держаться вдали от меня.

— Чонгук… — я тут же растеряла всю свою уверенность и воинственность. Как я могла с ним бороться, если от одного его тихого дыхания мне в волосы и присутствия рядом в крови начинал растекаться знакомый жар? Он всегда так на меня действовал, независимо от того, насколько сильно разозлил перед этим.

— Если я тебя отпущу, ты же не сможешь без меня стоять, глупышка… — тихий вкрадчивый мурк мне в шею и самодовольная улыбка — и вуаля- я аж задохнулась от возмущения, но возразить мне снова было нечего, ведь он был прав.

— Так нечестно… — жалобно простонала я, понимая, что снова проиграла.

— Я знаю, малыш…- тихий ласковый шёпот, и брат наклонился ближе, а его губы мягко мазнули по моим, лишая воли, заставляя их раскрыться в беспомощном стоне, и он снова приник к ним жарким поцелуем, который каким-то непостижимым образом был успокаивающим и возбуждающим одновременно. Чонгук тихо застонал мне в губы, и от этого чувственного звука я сразу расслабилась, растеряв всю свою воинственность и желание вырываться, на каком-то подсознательном глубинном уровне понимая, что он просто нуждался во мне, так же сильно, как и я в нем, и я не могла отказать ему в том, что было ему так необходимо, в этой близости и желании чувствовать меня рядом.

С тихим стоном обняв его за плечи, я повисла на нем, привстав на носочки, и он удовлетворённо улыбнулся мне в губы, слегка прикусывая нижнюю, ведь знал, что так и будет. Но у меня больше не было сил сопротивляться. Я так по нему соскучилась…

Наконец отпустив меня, Чонгук отстранился, мягко улыбаясь.

Тишина комнаты нарушалась лишь нашим неровным дыханием. И моим возобновившимся шипением, когда он позволил мне вдохнуть, чтоб набрать в грудь побольше воздуха для обвинений, которые он теперь, похоже, был готов выслушать. Но у меня по прежнему не было слов.

—Чонгук, ты… Ты…

— Кто?... - от его дерзкой мальчишеской улыбки, без слов показывавшей, что он не воспринимал меня всерьёз и просто играл со мной, у меня пар повалил из ушей, и я сильнее сжала его плечи, выдохнув:

— Бессовестный хулиган, вот ты кто!

Тихий смех, поцелуй в висок:

— Ладно, согласен. Теперь ты, наконец, позволишь мне объяснить, что произошло?

— А этому есть объяснение? - едко поинтересовалась я.

Он вздохнул и прижал мою голову к своей груди, чмокнув в макушку, и тихо сказал:

— Если я тебя сейчас отпущу, обещаешь больше не бить меня и не сбегать, пока я не договорю?

Я вздохнула.

— Можно подумать, ты не поймаешь меня и не вернешь назад в ту же секунду.

— Рад, что ты наконец это поняла, лисенок. Садись.

Его хватка на моей талии немного ослабла, а объятия стали не такими удушающими и больше не грозили сломать мне ребра, и он подвёл меня к кровати, усадив на неё, а сам опустился передо мной на колени, заглядывая в глаза. И только теперь я заметила темнеющий синяк на его скуле и рассеченную губу.

Мои глаза расширились, и я осторожно обняла его лицо, с тревогой вглядываясь в любимые глаза.

— Чонгук , что это? Что случилось, родной?

Он слабо улыбнулся, положив тёплые ладони мне на колени, и слегка погладил.

— Пустяки, малышка, не обращай внимания.

— Чонгук , — я сузила глаза, и он вздохнул.

— Я вызвал Криса на встречу, — признался он.

— Что?! — мои глаза расширились, и я подалась к нему, — зачем ты с ним встречался?

Он успокаивающе провел по моим ногам тёплыми ладонями и тихо сказал:

— Я должен был выманить его из дома и отвлечь, пока Хосок и Исин проникли в их особняк и уничтожили все файлы на его сервере. Встреча прошла немного не так, как я планировал, но зато теперь я уверен, что по возвращению домой его ждёт неприятный сюрприз.

— Именно поэтому ты запер меня в спальне? Чтоб я не помешала твоему "гениальному плану" ? — я укоризненно взглянула на него, и он устало прикрыл тёмные глаза.

— Прости, милая, но так мне было спокойней всего.

Я покачала головой.

— Глупый… Я ведь пообещала тебе, что такого больше не повторится, что я не сбегу… Почему ты мне не поверил?

Чонгук вздохнул.

— Лиса… Я… Я знаю, что ты все ещё сердишься, но я привык сам все контролировать и решать все вопросы, поэтому сделал то, что считал необходимым на тот момент. Пожалуйста, пойми меня.

— Я все понимаю, но…

— Я знаю, малыш… Прости… — он обнял мои колени руками и положил на них голову, совсем как большой кот, выпрашивающий ласку у хозяйки, и я не могла больше на него сердиться, видя, как он устал.

Мои пальцы проникли в его тёмные шелковые волосы, нежно поглаживая, и он удовлетворенно вздохнул, прикрыв глаза, и замер, наслаждаясь. Я наклонилась, поцеловав его в висок, и с улыбкой поинтересовалась:

— Мне весь день не давал покоя один вопрос.

Он тихо улыбнулся, не открывая глаз.

— Какой?

— Как Юнги согласился так легко отдать тебе весь свой спецотряд?

Чонгук усмехнулся, вскинув бровь:

— Ты уже знаешь?

Я закатила глаза с тихим фырком.

— Джин проговорился.Да и вооружённые люди, снующие туда — сюда по этажу и саду вряд ли могли остаться незамеченными.

Брат вздохнул.

— Даже несмотря на его независимость и острый язык, Юнги по- прежнему работает на меня и его люди — мои люди. И, к тому же, он тоже за тебя волнуется.

— Надеюсь, наш дом превратился в Пентагон только на сегодня?

— Если будешь меня слушаться, то да, — дразняще усмехнулся этот нахальный брюнет, но я больше не могла противостоять его чарам, и он это знал. Даже несмотря на этот самоуверенный тон, я больше не могла на него злиться и понимала, что он и дальше будет делать все по — своему для обеспечения моей безопасности, и пусть мне не всегда были по нраву его методы, мои возражения в любом случае не принимались.

— Ты невыносим…- вздохнула я, в который раз признавая поражение.

Но он лишь пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, немного поморщившись, когда небольшая ранка в уголке его губ треснула и начала кровоточить.

Я осторожно прикоснулась к его тёплой щеке и погладила кончиками пальцев.

— Тебе очень больно?

Чонгук повернул голову, прижавшись щекой к моей руке, и поцеловал в ладонь, шепнув:

— Не переживай …

— Это сделал Крис?

Брат недовольно нахмурился и проворчал:

— Этот гад играет грязно не только на трассе. Но я сам виноват, что слишком расслабился. Я давно не тренировался и потерял форму.

Я лишь закатила глаза, прекрасно зная, что он был в отличной форме, но Чонгук всегда был излишне строг и критичен к себе.

— Это прекрасный повод возобновить твои тренировки и начать мои, ты так не считаешь?---лукаво усмехнулась я.

Он лукаво улыбнулся.

— Возможно…

— Не думай, что я забыла о твоём обещании…

Он погладил меня по колену, шепнув:

— Не волнуйся, малыш, я все помню.

— Когда начнём?

— Так не терпится уложить меня на лопатки? — брат игриво выгнул тёмную бровь. — Если все дело в этом, то не стоит ждать начала тренировок. Я весь твой.Можешь начинать прямо сейчас…

— Чонгук… — я почувствовала, как жар приливает к щекам, хотя после всего, чем мы с ним занимались в этой самой спальне каждую ночь, это было по меньшей мере странно. Но даже от звука его глубокого, чуть хриплого голоса, и тех тихих слов, что он говорил, меня охватывала сладостная дрожь предвкушения, а сознание заволакивало эндорфиновым дурманом, и я могла думать только о том, как сильно хочу его.

Его методы отвлечения моего внимания и перенаправления моих мыслей в нужное ему русло всегда работали безотказно, и ему почти удалось отвлечь меня и в этот раз, очаровав сладкими речами и ласковыми улыбками, но, тряхнув головой, я все же выпуталась из плена его тёмных гипнотических глаз, хоть и с большим трудом, но все же отведя взгляд, и сжала его руки, которыми он поглаживал мои бедра, уже пробираясь под тонкий шёлк халата. Да, я надела то белье, что он хотел на мне видеть, но ему было совсем необязательно об этом знать.

— Я же обещал тебе, что все улажу, — мягко шепнул брат, обхватывая сильными красивыми пальцами мои запястья, и поднёс их к губам, целуя тыльную сторону моих ладоней и не сводя с меня пронзительного потемневшего взгляда из-под ресниц. — А ты сомневалась.

Я покачала головой, обнимая ладонями его лицо.

— Я никогда не сомневалась в тебе… Но… Что, если у него сохранились копии?

Он вздохнул и тяжело опустился рядом со мной на кровать, обнимая за плечи, и, уткнувшись носом мне в шею, произнес:

— Вероятность есть, но крайне ничтожная.Этот подонок настолько уверен в собственной неуязвимости, что даже не удосужился создать резервные копии файлов на случай взлома или хакерской атаки и уничтожения системы. Не думаю, что фото с нашим поцелуем он будет хранить у себя под подушкой, как дорогое сердцу воспоминание, ведь это лишний раз будет напоминать ему об его уязвленной гордости, — его тёплое дыхание мне в шею запускало беспрерывные волны мурашек по всему телу, и я уже с трудом улавливала смысл того, что он говорил, но его последние слова заставили меня встрепенуться.

— Как ты узнал, что было на снимках? — запоздало спохватилась я, вспомнив, что они так и остались лежать в моей тумбочке.

Огромная оплошность.

Надо было уничтожить их как можно скорее.

Но Чонгук снова опередил меня, укоризненно покачав головой .

— Я увидел их этим утром, когда заходил к тебе в комнату за твоей одеждой. Лисенок, нельзя быть такой неосторожной, ведь на моем месте мог оказаться кто угодно.

— Прости... - я вздохнула и уткнулась ему в шею. Чонгук нежно погладил меня по волосам и поцеловал в висок, шепнув:

— Ничего, милая, теперь все в порядке, я их уничтожил. Их больше нет. Нигде.Ты в безопасности, и у тебя больше не будет повода для тревог и волнений.

Я вздохнула, крепче прижимаясь к нему и обнимая за талию, умолчав о том, что их всегда будет предостаточно, ведь я никогда не перестану за него волноваться

© Luna Mar,
книга «Найтемніша мрія».
Коментарі