1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
88

Следующие полчаса прошли за отработкой самых начальных базовых ударов, которые я уже давно изучила с тренером брата, но ему ни в коем случае нельзя было об этом знать. Поэтому я послушно повторяла за ним все движения, и он удовлетворённо кивал и улыбался, явно довольный тем, что я все схватываю на лету.

Когда он был доволен результатом, мы перешли к следующему этапу. Похоже, обучение Чонгука включало в себя экспресс - курс, потому что то, что он показал мне за одно занятие, я с мастером Ивэем изучала около двух недель.

И теперь мне предстояла работа в паре с ним.

— Парная работа начинается с отработки вариантов контратак против конкретного движения, — объяснял он, стоя напротив меня.— Давай попробуем. Сначала я буду поддаваться, чтоб тебе было наиболее удобно выполнить приём. Затем перестану, намеренно тебе мешая, давая возможности самой в зависимости от моего поведения найти самые лучшие способы завершения приёма.Это будет начальный спарринг. В нем оттачивается техника и умение чувствовать и оценивать противника.

Я кивнула, хотя мои силы и так уже были на пределе. Но, видя, как он улыбается, довольный моими успехами, я не хотела его разочаровывать, показывая свою слабость.

Чонгук был максимально собран и серьёзен, но время от времени на его губах проскальзывала улыбка, когда я делала что-то не так, что случалось довольно часто или наоборот — когда в точности выполняла все его указания.

В принципе, оставшиеся десять минут, которые он посвятил спаррингу, были не такими уж и сложными, но я прекрасно понимала, что в настоящем бою мне с ним никогда не справиться.

Он был такой сильный. Но в то же время такой изящный, гибкий и красивый, что у меня просто захватывало дух, когда я наблюдала за тем, как плавно и грациозно он двигался, словно в танце, хотя этот танец был смертелен для его противников. Невольно вспыхнула мысль, что если б я была его противником, то сразу же упала бы замертво ещё до начала боя от его потрясающей красоты.

Наконец тренировка была окончена, и я пыталась привести в норму дыхание, а Чонгук выглядел все так же безупречно, как и до её начала, даже не запыхавшись и не вспотев.

Подойдя к скамейке у стены, он наклонился, чтоб взять бутылку воды, и протянул её мне, улыбаясь дерзкой мальчишеской ухмылкой.

— Хоть я и согласился тебя учить, поддавшись твоему шантажу, маленькая хитрюга, но я очень надеюсь, что эти навыки тебе никогда не пригодятся. Разве что захочешь помериться силами со мной, хотя не советую тебе этого делать, ведь ты все равно проиграешь, — дразнящая улыбка скользнула по его мягким губам, и я фыркнула, закатив глаза и вытирая губы тыльной стороной ладони после того, как выпила почти всю воду.

— Это мы ещё посмотрим, — дерзко улыбнувшись, бросила я, и его глаза сверкнули и потемнели, и брат двинулся ко мне, заставляя отступать к стене, неторопливо и целенаправленно загоняя в угол.

Упс… Кажется, кому-то давно пора научиться держать язык за зубами. Это я осознала в полной мере, как только мои лопатки вжались в стену, а мой чёрный ягуар склонился надо мной, опираясь в неё руками по обе стороны от моей головы, заставляя почувствовать себя маленькой и беспомощной по сравнению с ним.

— Ты что, бросаешь мне вызов, малыш? — он выгнул тёмную бровь и лениво усмехнулся, как хищник, уверенный в своём превосходстве, — Ты хорошо подумала?

— Я… — но он не дал мне договорить, наклонившись ещё ближе и лениво скользя приокрытыми горячими губами по моей шее, глубоко вдыхая мой запах, и практически заставив мои колени подогнуться.

Я вжалась в стену, кусая губы, чтоб не доставить ему удовольствие услышать, как часто и неровно я дышу, но сдержать рвущийся наружу сладкий стон было невозможно.

— Так что, моя сладкая? Нечего сказать? Или ты просто не можешь говорить из-за сбившегося дыхания? — мурлыкнул он мне на ухо, прихватывая мочку мягкими губами и заставляя вцепиться в его сильные руки, которыми он обнял меня за талию, не давая упасть или сползти вниз по стене.

— Ты… Просто… Бессовестный…- задыхаясь, шепнула я, когда его губы скользнули выше, оставляя нежные поцелуи под подбородком.

— Да… — новый поцелуй в шею заставил меня беспомощно застонать, и я ощутила, как он улыбается. Но я ещё не все сказала.

— Нахальный…

— Несомненно…- тихий мурк и в наказание новый поцелуй.

— Беспринципный…- хватит, Лиса, замолчи, он же не остановится …

— Так и есть… — он лениво провел мягкими губами по линии челюсти, целуя мой подбородок, и застыл в милиметре от моих приоткрытых жаждущих губ.

— Подлый манипулятор, — выдохнула я ему в губы, и это было последнее, что он позволил мне сказать, а дальше с них слетали лишь вздохи, переходящие в томные стоны, теряющиеся на его улыбающихся губах.

***

Из зала мы выбрались уже когда почти стемнело, и дом окутали сиреневые июльские сумерки.

Чонгук ушёл к себе, а я зашла на кухню, чтоб распорядиться насчёт ужина, и тоже поплелась к себе в комнату, заползая в душ и позволяя наконец оценить причинённый моему телу ущерб.

Но, скрывать это не имело смысла.

Я была мертва.

Я так сильно устала, что даже не хотела есть, только спать, спать, спать…

Поэтому, выйдя из ванной и едва заставив себя переодеться в домашнюю футболку и шорты, я рухнула на кровать и застыла, чувствуя, как дико ноют все мышцы, совершенно не привыкшие к подобным нагрузкам.

Спустя полчаса на мой новый телефон пришла смс от брата:

«Малышка, ты где? Почему не спускаешься к ужину? Уже все готово, я жду тебя»

Вздохнув, я набрала ответ. Прости, любимый, но ужинай сегодня сам, ибо твоя сестра не в состоянии даже встать с кровати, не то что добраться до первого этажа.

«Не могу. У меня все болит. Прости, родной, поужинай без меня»

Нажав "отправить" , я с тяжёлым вздохом перевернулась на живот и застыла, уткнувшись в подушку. Но, спустя каких-то пятнадцать минут дверь скрипнула и тихо закрылась, впуская в мою спальню долгожданного гостя.

— Ты уже спишь? — раздался от двери его глубокий, чуть хриплый голос.

— Я мертва, — простонала я, не поднимая головы, а попытки слезть с кровати я давно оставила, оставшись лежать в позе запятой и свесив ноги на пол. Чонгук бесшумно, как только он умел, пересёк комнату и опустился на колени возле кровати, с сочувственной улыбкой глядя на меня:

— Как ты, котёночек? Неужели из меня такой плохой учитель? — он протянул руку, убирая волосы, упавшие мне на лицо. Его бархатный голос ласкал слух, тёплый взгляд завораживал, а осторожные пальцы, гладившие мои скулы, заставляли толпы мурашек бегать по спине.

— Это из меня никудышняя ученица, — я вздохнула, прикрывая глаза, наслаждаясь его присутствием и впитывая каждое прикосновение.

Он нахмурился и, наклонившись, мягко прижался губами к моей щеке, легонько поглаживая скулы кончиками пальцев.

— Мне больно на тебя смотреть, Лис. Скажи мне, где болит.

— Везде, — я уронила тяжкий вздох, но, увидев, что он помрачнел ещё больше, поспешила его успокоить, — Не волнуйся, родной, все пройдёт, — я погладила его по щеке, и он перехватил моё запястье, сжал, погладил пальцы.

— Глупышка, — его голос понизился до завораживающего бархатного полушепота, — я никогда не перестану о тебе волноваться.

От этих слов внутри что-то сжалось и затрепетало, и я благодарно улыбнулась, погладив брата по щеке. Наши глаза встретились, и я поняла, что чем дольше он так смотрел: внимательно, пронизывающе, до дрожи— тем сильнее я тонула в его взгляде и не могла отвернуться. Тонула в нем, позволяя его ласковым глазам затягивать меня все глубже в их манящие тёмные глубины.

— Давай я помогу тебе расслабиться, — вкрадчиво шепнул он.

Я фыркнула.

— Знаю я твои методы.

Он дразняще улыбнулся одними уголками губ.

— Не припомню, чтоб ты когда-нибудь возражала против моих методов.

И возразить на это мне тоже было нечего.

Поняв, что я не собираюсь спорить и в этот раз, он довольно улыбнулся и мягко шепнул:

— Ложись на живот, малышка, — но видя, что я по- прежнему не могу сдвинуться с места, сам легко подхватил мои ноги и осторожно уложил на постель, присаживаясь рядом.

Матрас прогнулся под его тяжестью, и я перевернулась на живот, прижавшись щекой к прохладной подушке, приглушившей мой стон.

— Я не могу это слушать. Так сильно болит? — обеспокоенно спросил Чонгук, наклоняясь ко мне и убирая волосы с моего лица

— Да, — я больше не видела смысла это скрывать, зная, что раз старший брат теперь здесь, он обо всем позаботится.

— Сейчас, милая, — в его голос прокралась лёгкая улыбка, — сейчас станет легче, обещаю.

Я в этом даже не сомневалась.

Он забрался на постель и сел на мои ноги, прижав к кровати своим весом, и его тёплые руки легли мне на плечи.

Я вздрогнула, но тут же расслабилась, когда он осторожно убрал волосы с моей шеи и стал нежно поглаживать мои лопатки, проводя по спине всей ладонью.

Руки Чонгука были настоящим произведением искусства вместе с широченным размахом плеч — крыльев и выступающими изящными тонкими лопатками, как у ангелов. Сильные накачанные предплечья, изящные суставы локтей и кистей, тонкие запястья, широкие ладони и длинные чуткие пальцы, как у пианиста… Потрясающее совершенство всех линий.

Он и сейчас играл ими на моем теле, настраивая его под себя и заставляя звучать так, как хотелось ему.

Лёжа под ним, я чувствовала себя маленькой и беспомощной, позволяя ему делать со мной то, что он считал нужным.

Его сильные руки начали осторожно разминать мои плечи и шею, легко надавливая, но, хоть он и старался быть аккуратным, я все равно болезненно застонала.

—Черт побери… — я очень редко ругалась при нем, но сегодня был особый случай.

— Тише, котёночек, — с улыбкой отозвался он, наклоняясь ко мне, но рук не убрал, — потерпи, моя хорошая, сейчас все пройдёт…

Я захныкала, как маленькая, и снова уткнулась в подушку, а его чуткие горячие пальцы стали спускаться ниже, проходясь по выступающим позвонкам, а затем возвращаясь к моему затылку и поглаживая его большими пальцами.

Вот это уже было приятно до такой степени, что будило сладкую томительную дрожь в пояснице.

Я затаила дыхание, стараясь её унять , и поерзала под ним, пытаясь лечь поудобнее, на что услышать мягкий приказ:

— Лежи спокойно, Лис.

Вздохнув, я снова сосредоточилась на том, что делали его руки.

— Расслабься, милая, — успокаивающе проворковал он, — Ты как натянутая струна. Я понимаю, что болит, но доверься мне, хорошо? Я знаю, что делаю. — шепнул он, спускаясь ладонями вниз по моей спине и прорабатывая каждую ноющую мышцу.

Ну конечно, он знал, и, к моему удивлению, вместо тяжести моё измученное тело постепенно заполняла лёгкость, а боль уходила следом за его пальцами.

— Где ты научился так делать массаж? — сонно протянула я, чувствуя, как голова и тело становятся просто невесомыми.

Его тихий смешок пошевелил волосы у меня на затылке, когда он наклонился ближе, почти ложась на меня, и тихо мурлыкнул

— Ты будешь удивлена, узнав, как много всего я ещё умею.

— Я и не сомневалась, что ты просто кладезь талантов… — протянула я, тяжко вздохнув, — Похоже, тебе, как старшему, они все и достались.

Брат тихо рассмеялся:

— Не завидуй, малышка. Все мои таланты в полном твоём распоряжении, — заверил меня он, и я зажмурилась, улыбаясь и невольно подставляясь под его тёплые бережные руки, которые снова вернулись к работе, делая мои веки тяжёлыми, а голову лёгкой и пустой.

— Тебе уже легче? — заботливо поинтересовался мой сэнсэй, бывший по совместительству и моим личным массажистом.

— Да, — я кивнула, запоздало спохватившись, что не стоило так говорить, ведь теперь мне хотелось, чтоб этот массаж длился как можно дольше. Моё тело наконец- то расслабилось, перестав сжиматься и вздрагивать от каждого его прикосновения, и я начала откровенно ловить кайф.

Но он и не думал прекращать. Наоборот, его руки пробрались ко мне под футболку, приподнимая её, и я перестала дышать, когда его горячие пальцы соприкоснулись с моей кожей. Заметив, как я невольно вздрогнула и напряглась, Чонгук наклонился ко мне, мягко целуя в ямку у основания шеи, и вкрадчиво шепнул

— Расслабься, маленькая… Сейчас будет ещё лучше.

Я хотела возразить, что лучше быть уже не может, но замолкла на полуслове, когда он стал мягко надавливать на каждый позвонок и легонько гладить мои ребра, плавно двигаясь вниз по моей спине, и с моих губ теперь слетало лишь нечто, похожее на мурлыкание.

— Эти звуки нравятся мне гораздо больше, — усмехнулся он, размашисто подводя руками вдоль всей спины и спускаясь к талии.

Его тёплые ладони легли мне на поясницу и от тепла его тела и осторожных бережных прикосновений толпы мурашек забегали по спине, заставив судорожно вздохнуть

— Ты дрожишь… Замёрзла? — заботливо шепнул он.

— Немного, — соврала я, хотя меня начало лихорадить уже совсем по другой причине, и в моей дрожи был виноват вовсе не холод, а его тепло, обволакивавшее и укрывавшее меня со всех сторон и проникавшее в каждую клеточку моего тела.

Я невероятно остро чувствовала жар его кожи даже сквозь одежду, тяжесть его тела, прижатого вплотную ко мне, и замерла, как бабочка, пойманная в ладони, — большие теплые ладони старшего брата, которым я доверяла даже свою жизнь.

Тишину комнаты нарушало лишь его спокойное размеренное дыхание и мои судорожные вздохи, временами слетавшие с губ.

Я до сих пор терялась в догадках, когда и где он научился так потрясающе делать массаж, и на ком практиковался, но сейчас, когда его широкие тёплые ладони скользили по моей обнажённой спине, думать не хотелось вовсе.

Чонгук осторожно сжал мою поясницу, где болело больше всего, и я поморщилась.

— Болит, — простонала я в подушку.

Он сочувственно хмыкнул, погладив меня по голове.

— Знаю, малыш. Но я уже почти закончил. Скоро станет легче. Верь мне, хорошо?

Я вздохнула.

Его изящные пальцы подцепили край моей футболки, и он осторожно потянул её вверх

— Давай снимем это, — мягко шепнул он, и его тихий вкрадчивый голос отозвался дрожью во всем теле.

Я приподнялась на локтях, позволив ему стянуть тонкую ткань через голову ,и плюхнулась обратно на подушку с тихим стоном

— Ай, — прошипела я, когда его руки легли мне на позвоночник между лопаток, и он надавил сильнее.

— Ай? — он наклонился к моему уху и почти лёг на меня сверху, но рук не убрал, шепнув, — Где?

— Везде…

— Потерпи немного, моя хорошая, ещё две минуты, — ласково уговаривал меня Чонгук, уверенно, но в то же время аккуратно нажимая на каждый позвонок.

— Кажется, мне не было так больно даже в нашу первую ночь, — пожаловалась я, снова услышав тихий насмешливый хмык прямо над ухом.

----Не преувеличивай, малышка.

Но болела теперь не только спина, но и низ живота, который сладко ныл, скручиваясь в тугой узел, а я сама уже начала задыхаться от его близости.

— Все, милая, уже все. Больше не буду тебя мучить. Сейчас только поцелую, и все пойдёт, — улыбаясь, выдохнул он мне в затылок, обдавая шею горячим дыханием, и я едва не застонала в голос от разлившейся внутри томительно - сладкой истомы, когда его мягкие губы прижались к моему обнажённому плечу.

— Ты уверен, что поцелуешь и все пройдёт? — невинно поинтересовалась я, прикрывая глаза от удовольствия, и кусая губы, пока он лениво целовал мою шею и плечи, медленно водя по спине кончиками чутких пальцев.

— Давай проверим?.. — мурлыкнул мой чёрный ягуар, бывший таким опасным и грозным в тренировочном зале, и превратившийся в большого ласкового кота, стоило ему переступить порог моей спальни.

— О поцелуях речь не шла, — пискнула я, желая его подразнить и отомстить за все мои сегодняшние мучения. Но он лишь мягко улыбнулся, ни на миг не прекращая покрывать мою обнаженную спину неторопливыми поцелуями.

Чонгук был такой горячий и так жарко и неровно дышал мне в шею, что моё, и без того учащенное дыхание, тоже сбивалось ещё больше, подстраиваясь под его неглубокие вдохи и выдохи.

Его губы прошлись по моему затылку, рассыпая снопы горячих искр глубоко под кожей и заставляя глухо застонать в подушку.

— Ты не хочешь?.. — почти неслышно спросил он, мягко целуя впадинку у основания шеи и прекрасно зная, что я не смогу ничего ответить, когда он использовал этот запрещённый приём.

Как я могла сказать ему нет, когда он касался меня так нежно и целовал так сладко, что мне хотелось мурчать от удовольствия?

Я едва слышно вздохнула, с трудом собрав разбежавшиеся мысли в кучку, и шепнула:

— Хочу, но…

Он замер, а затем нежно провел ладонями по моим плечам и осторожно развернул меня к себе, с мягкой улыбкой глядя в глаза.

— Я понял, малышка. Ни о чем не волнуйся, все хорошо. Давай сегодня просто поспим. Ты устала и тебе нужно отдохнуть, — он обнял ладонями моё лицо и, наклонившись, мягко поцеловал в губы.

Я сжала его предплечья и нежно погладила по щеке, когда он отстранился и прижался своим лбом к моему.

— Как ты можешь быть таким хорошим? — неслышно шепнула я, замирая от всепоглощающей нежности, что видела в его тёмных бездонных глазах, когда он смотрел на меня.

Чонгук поймал моё запястье и поднёс к губам, оставляя на тыльной стороне ладони невесомый поцелуй, ни на миг не сводя с меня тёплого взгляда

— Я буду каким угодно ,лишь бы ты была счастлива.

© Luna Mar,
книга «Найтемніша мрія».
Коментарі