1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
168

      Медальон! Чонгук подарил мне серебряный медальон, когда мы с ним были в Японии!..

Долгожданный проблеск воспоминаний и последовавшая за ним новая вспышка боли в груди заставила меня резко распахнуть глаза, и я села на постели, судорожно хватая ртом воздух.

Его тихий ласковый голос все ещё эхом отдавался у меня в голове, и я обняла себя руками, всхлипнув, и на краткий миг мне показалось, что я вновь ощутила успокаивающее тепло родных обьятий брата.

Голова раскалывалась от слез и начавших возвращаться воспоминаний и, с трудом поднявшись с кровати, я подошла к зеркалу, на котором стояла моя шкатулка с украшениями, ни на что особо не надеясь, но когда подняла крышку, горячие слезы снова заструились по моим щекам.

Серебряный медальон в форме сердца на тонкой сверкающей цепочке, которого у меня точно не было до этого лета, лежал рядом с таким же изящным небольшим перстнем, доказывая, что я не сошла с ума, что это действительно было правдой.

Протянув руку, я осторожно коснулась прохладного металла ,и маленькое серебряное сердце в моей ладони тут же нагрелось, словно став живым.

Я зажмурилась, сделав глубокий вдох и пытаясь успокоиться, и застегнула цепочку на шее, ощутив, как вдруг тепло и спокойно стало на сердце, словно впервые за все это время ледяной холод, намертво сковавший его после смерти Чонгука, немного отступил. Глядя в зеркало на свое отражение, я осторожно коснулась маленького кулона кончиками пальцев. Голова закружилась ,и я прикрыла глаза, вцепившись в край стола, чтоб устоять на внезапно ослабевших ногах, представив, что Чонгук обнимает меня со спины ,и его тепло обволакивает меня с головы до ног. И это видение было настолько ярким, что на какой-то миг мне действительно показалось, что он стоял рядом со мной, крепко обнимая. Но когда я открыла глаза, ощущение его успокаивающего присутствия исчезло.

И я снова осталась одна.

И, не в силах больше выносить это сводящее с ума одиночество, я бросилась прочь из своей спальни, почти бегом добравшись до комнаты, в которую думала, больше никогда не зайду и, не дав себе передумать, решительно распахнула дверь спальни брата.

Его пустая комната встретила меня тишиной и покоем, но в моей душе бушевала настоящая буря. Я замерла на пороге, все ещё не решаясь войти, а разбуженные волны воспоминаний все никак не желали успокаиваться, и все лишь усугублялось тем, что я прекрасно помнила, как много ночей провела в его спальне после смерти мамы.

Этих воспоминаний никто не мог у меня отнять, но теперь они причиняли едва ли не больше боли, чем те, которых я не помнила.

Осторожно прикрыв дверь, я прошла вглубь спальни Чонгука, чувствуя, как меня со всех сторон обволакивает все ещё витавший здесь аромат летней ночи и свежего ветра, что остался со мной, заблудившись в моих волосах и навсегда сделав его частью меня.

Здесь все было, как прежде, и казалось, что Чонгук просто уехал в офис и вечером вернётся ,и я смогу прокрасться к нему в спальню после ужина, а он лишь улыбнётся, покачав головой, но все равно позволит мне остаться с ним до самого утра…

Тяжело вздохнув, я подошла к его кровати, аккуратно застеленной тёмным покрывалом, на которой мы так часто спали вместе, и опустилась на неё, позволив себе выплакать всю свою боль, день и ночь терзавшую меня изнутри, и надеясь лишь на то, что когда-нибудь все же смогу отпустить его.

***

Я не знала, сколько времени провела в спальне брата, свернувшись клубочком на его кровати, но, похоже, незаметно для себя задремала, устав от слез, а когда вновь открыла глаза, солнце уже клонилось к закату ,и небо за окнами постепенно темнело.

Тяжело вздохнув, я все же заставила себя подняться с кровати и, в последний раз обведя комнату Чонгука взглядом, вышла в коридор, тихо прикрыв за собой дверь, но вместо того, чтоб вернуться к себе, неожиданно развернулась, и ноги сами понесли меня вниз, словно какая-то невидимая сила тянула меня прочь из дома, ставшего моей могилой, хоть моё упрямое сердце все ещё билось, не желая даровать мне столь желанное забвение. Я не знала, что мной двигало, но какое-то неясное чувство гнало меня прочь из дома, и мне казалось, что я просто задохнусь, если останусь здесь ещё хоть на секунду.

Сбежав вниз по ступенькам, я вылетела на улицу и застыла, подняв глаза к темнеющему небу со сгущавшимися на горизонте грозовыми тучами. Становилось все холоднее , ветер усиливался, и я не сомневалась, что вскоре непременно разразится настоящий шторм, но это не могло остановить меня и удержать от того, что я задумала. Мне надо было выяснить все до конца и какое-то шестое чувство подсказывало мне только один способ это сделать.

Зайдя в гараж, я без колебаний направилась к черному джипу брата и забралась внутрь, сразу же ощутив все ещё витавший в салоне едва уловимый запах его одеколона, и это странным образом подействовало на меня успокаивающе, словно в полутемном салоне, пахнущем кожей и дорогим мужским парфюмом, я больше была не одна. И, выехав на дорогу, я уже знала, куда еду.

Я прекрасно отдавала себе отчёт в том, что скоро вернется Тэхён и, не обнаружив меня дома, начнёт волноваться, но не могла заставить себя повернуть обратно. Мне казалось, что ответы на все мои вопросы остались на месте аварии , и я все крепче сжимала руль побелевшими от напряжения пальцами, до упора вжимая в пол педаль газа.Я не знала, что хотела найти там, посреди пустой загородной трассы, но меня тянуло туда со страшной силой, словно, увидев своими глазами место, где погиб Чонгук, я смогу, наконец, все вспомнить.

Дождь начался намного раньше, чем я думала, и теперь стремительно набирал силу, заливая ветровое стекло, и уже даже дворники не справлялись с льющими с тёмного неба потоками воды, совсем, как в ту ночь, когда…но на этом мои воспоминания обрывались, не пуская меня в моё прошлое. А затем...

"... Всё будет так, будто ничего никогда не было…" — полная горечи фраза, произнесенная до боли родным хриплым голосом, вспыхнула в моих мыслях ,и голову на миг пронзила ослепляющая вспышка боли, от которой я едва не потеряла сознание. Мои заледеневшие пальцы, сжимавшие руль мёртвой хваткой, почти разжались и, балансируя на грани беспамятсва и изо всех сил пытаясь не сорваться в темноту, я ощутила, как джип повело на мокрой дороге, и я готова была поклясться, что краем глаза заметила тёмную тень справа от себя. А в следующий момент мои ледяные руки накрыли чужие — широкие и тёплые, чудом выровняв машину и не дав ей слететь в кювет.

Визг шин по асфальту от резкого торможения больно резанул по моим натянутым до предела нервам ,и я безвольно уронила руки, глядя прямо перед собой невидящим взглядом и шепча непослушными губами:

— Ты не мог так поступить со мной… Просто не мог…

И, словно в ответ на мои обвинения, произнесенные в пустоту срывающимся от пережитого шока голосом, меня вновь окутало родное тепло, а в голове явственно послышался успокаивающий тихий полушепот :

"Прости, родная… Но у меня не было другого выхода… Дыши, малышка… Просто дыши…"

И я могла делать только это, судорожно глотая слезы и глядя, как безжалостный ледяной дождь постепенно заливает весь мир.

***

Я не имела ни малейшего понятия, как долго просидела в машине, глядя в никуда пустыми глазами и пытаясь успокоить дыхание и унять дрожь в руках, но мне это никак не удавалось.

Я дрожала с ног до головы и от проникавшего снаружи холода, и от потрясения, отчаянно пытаясь вспомнить, что произошло в ту роковую ночь, но стена в моей голове, за которой скрывались мои утраченные воспоминания, хоть и пошла трещинами, но все ещё упорно не желала осыпаться, и я готова была кричать от отчаяния и безысходности.

Судорожно всхлипнув, я уронила голову на руки, прижавшись лбом к рулю и не зная, что теперь делать. Я понимала, что в такую бурю ехать дальше бессмысленно, и мои руки дрожали так сильно, что я сомневалась даже в том, смогу ли самостоятельно вернуться домой.

Но несмотря на лихорадочный озноб и колотившую меня нервную дрожь я все ещё явственно ощущала незримое присутствие кого-то родного и любимого совсем рядом и в глубине души понимала, что это мог быть лишь Чонгук.

— Где ты?.. Мне так тебя не хватает… Ты нужен мне, родной …я так по тебе скучаю… — слетело с моих дрожащих губ едва слышным шёпотом и, словно в ответ на мои слова, знакомое успокаивающее тепло снова окутало меня невидимым облаком, согревая и утешая, постепенно унимая мою боль.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, понимая, что, похоже, моя психика все же пошатнулась, и я начинаю понемногу сходить с ума, но даже иллюзия присутствия Чонгука была лучше, чем пустота и холод бесконечных ночей без него. И теперь я прекрасно понимала людей, сошедших с ума от горя после потери своих любимых, слышавших их голоса, ведь таким образом мозг пытался хоть как-то справиться с невосполнимой потерей.

Но чем дольше я сидела с закрытыми глазами, слушая шум постепенно стихавшего снаружи дождя, тем спокойнее мне становилось. Я по — прежнему ощущала тепло и мне казалось, что Чонгук крепко обнимает меня и невесомо нежно гладит по волосам, а в голове вспыхивали мысли, озвученные его бархатным тихим голосом:

" Не плачь больше, малышка…я не хочу быть причиной твоих слез. Возвращайся домой, здесь больше ничего нет… не мучай себя. Ты не найдешь того, что ищешь. И все, чего я хочу — чтоб ты была в безопасности. Возвращайся, моя хорошая… Иначе Тэхён будет волноваться…»

Тэхён! Имя мужа заставило меня вздрогнуть и выпрямиться и, смахнув слезы с ресниц, я достала телефон, но не успела даже разблокировать экран, когда тёмный салон заполнила мелодия звонка ,и на том конце провода послышался взволнованный голос Тэхёна:

— Лиса, где ты?!

Я устало вздохнула, чувствуя себя безумно виноватой за то, что заставила его волноваться обо мне, и тихо шепнула:

— Тэхён, ты можешь забрать меня?

— Разумеется, только скажи, где ты находишься, — его голос уже звучал немного спокойнее, и я облегчённо выдохнула, устало прикрыв глаза:

— Где-то на полпути в Инчхон.

На том конце линии потрясённо вздохнули, но затем он взял себя в руки и невозмутимо произнёс:

— Я буду через двадцать минут.

Тэхён приехал вместе с Джином ровно через восемнадцать минут и десять секунд. Я знала, потому что все это время сидела, глядя на циферблат на экране телефона и считая секунды до встречи с мужем.

Я боялась, что он будет злиться на меня, но, открыв дверь моего джипа и увидев моё заплаканное лицо, он лишь порывисто прижал меня к себе, оставив на потом все расспросы, которые непременно будут, в этом я была уверена, но похоже, сейчас для него самым важным было то, что я все ещё цела и невредима и со мной все в относительном порядке.

— Глупышка… Ты так меня напугала… Никогда больше так не делай, ты слышишь меня? — глухо прошептал друг мне в волосы, обнимая меня так крепко, что мне стало почти нечем дышать, но рядом с ним холод тоже отступал, ведь он всегда напоминал мне солнце, готовое обогреть и утешить любого, кто попадал на его орбиту, и я так же крепко обняла его в ответ, внезапно осознав, что кроме него у меня больше в целом мире не осталось ни одной родной души, которая бы любила меня и заботилась обо мне, и от этого стало невыносимо горько.

— Прости… — я судорожно вздохнула, уткнувшись ему в плечо, и он погладил меня по волосам и мягко поцеловал в макушку, тихо шепнув:

— Всё хорошо, милая. Теперь все хорошо ... Но нам нужно идти, а то ты уже совсем замёрзла.

Тэхён отвёл меня в свою машину, а Джин забрался в джип Чонгука и поехал следом за нами.

Сидя рядом с другом , я куталась в его пиджак, заботливо наброшенный им мне на плечи, и не решалась первой нарушить повисшую в салоне гнетущую тишину, хоть и понимала, что мне необходимо объяснить ему все, но у меня просто не было на это сил.

Что я могла сказать ему?

Что в погоне за своей исчезнувшей памятью рванула из дому в дождь на ночь глядя? Или что слышу в голове голос погибшего брата и чувствую его присутствие?

Хоть Тэхён и любил меня, но я понимала, что подобные откровения были бы слишком даже для него. Потому я молчала, так же, как и он, упрямо глядя на дорогу и крепко сжимая руль красивыми длинными пальцами. И я не знала, как теперь все исправить.

***

Когда мы добрались до особняка, ливень начался с новой силой и, поднявшись к себе, я тут же забралась под горячий душ, надеясь, что это хоть немного поможет мне согреться и успокоиться.

Тэхён заглянул ко мне через полчаса вместе с подносом, на котором дымились две кружки с горячим какао и тарелки с вафлями, и я грустно улыбнулась, вспомнив, что такими ужинами меня баловала только мама в далёком детстве, отступая от двери и впуская его внутрь.

Он уже тоже переоделся в домашнюю одежду и совсем не напоминал наследника опасной и могущественной триады Гонконга. Он выглядел очень усталым и осунувшимся, словно на его плечи в одночасье лёг неподьемный груз, который он был вынужден нести в одиночку, и мне стало безумно жаль его и очень стыдно за свою необдуманную выходку. Тэхён теперь управлял не только компанией своего отца, но и нашей, и заботился обо мне так же, как это всегда делал Чонгук, хотя был вовсе не обязан это делать, а я лишь усложняла ему жизнь.

Поставив поднос на стол, он обернулся и со слабой улыбкой спросил:

— Как ты, лисенок?

Я неопределённо пожала плечами, сцепив руки в замок перед собой и по- прежнему не зная, что сказать и как объяснить ему все. Но он не стал требовать от меня объяснений. Вместо этого он подошёл ко мне и крепко обнял, тяжело вздохнув и шепнув:

— Ты даже не представляешь, как я испугался, когда вернулся и не нашёл тебя дома. Почему ты ничего никому не сказала? Ты могла хотя бы позвонить мне и предупредить, куда едешь.

В его глухом голосе не было укора, только бесконечная усталость и огромная тревога за меня, и я крепче обняла его в ответ, едва слышно шепнув:

— Прости, Тэхени… Прости меня, пожалуйста. Я понимаю, что поступила опрометчиво. Не знаю, что на меня нашло, но я ... Я просто почувствовала, что больше не могу здесь находиться, что мне необходимо уехать… — я затихла, не зная, как продолжить, и он нахмурился, обняв моё лицо тёплыми ладонями, и, внимательно вглядываясь в мои глаза, тихо спросил:

— Куда ты хотела съездить?

Я виновато отвела взгляд, но все же шепнула едва слышно:

— На место аварии.

— Зачем?

— Чтобы… Вспомнить, что произошло в ту ночь…

Я уставилась ему в грудь, кусая губы, чтоб снова не заплакать, и он крепко обнял меня, глухо выдохнув мне в волосы:

— Лис… Малышка, я понимаю, как это важно для тебя, но просто дай себе время… Я уверен, ты все вспомнишь. Не мучай себя больше, пожалуйста… если бы ты только знала, как мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Прости меня…

Его голос стал глухим и совсем затих ,и Тэхён замер, уткнувшись мне в плечо, и тяжело вздохнул, по-прежнему не выпуская меня из объятий. Но я непонимающе взглянула на него, немного отстранившись.

— За что ты просишь прощения? Ты же ни в чем не виноват... — растерянно прошептала я, чувствуя, как сердце все больше сжимается от его слов.

Но он отвёл взгляд и ничего не ответил, а затем погладил меня по волосам и немного отстранился, взяв моё лицо в ладони, и мягко поцеловал в лоб. И от прикосновения его горячих губ к моей коже мне стало так тепло и спокойно, что я прикрыла глаза, позволяя ему укрывать меня в своих объятиях и баюкать в них, как маленькую. И хоть раньше я не допускала даже мысли о том, что лучший друг моего брата будет позволять себе со мной такие нежности, но теперь мне вовсе не хотелось возражать. Мне было хорошо с ним. Тепло, спокойно и уютно. Так же, как с Чонгуком, но…

По — другому. Но Тэхён уже давно был частью нашей семьи ,и я без раздумий доверила бы ему даже свою жизнь.

— Прости, что заставила тебя волноваться, — виновато шепнула я, пряча лицо у него на груди и понимая, что мне совсем не хочется, чтоб он меня отпускал.

Тэхён молчал, кажется, целую вечность, но потом все же грустно улыбнулся и, прижавшись своим лбом к моему, тихо шепнул:

— Просто никогда больше так не делай, хорошо?

Я кивнула, прикрыв глаза, и снова утонула в его объятиях, ощутив, как его тёплые губы невесомо мазнули по моему виску.

***

Остаток вечера мы провели вдвоём в моей комнате. Поужинав вафлями и запив их тёплым какао, я почувствовала себя немного лучше, и мы с Тэхёном расположились на диване, лениво переключая каналы и время от времени зависая на очередной романтической истории. Его комментарии заставляли мои губы дрожать в попытке скрыть улыбку, но ничего не выходило, и, видя это, он начинал комментировать ещё активнее и в итоге довёл меня до слез от смеха и остался весьма доволен собой.

Он снова остался на ночь в моей комнате и уже привычно устроился в кресле, и я вскоре уснула под тихий стук дождя по крыше.

...Но мой сон вовсе не был спокойным.

Ненадолго утихший дождь превратился в настоящий шторм, швыряя ледяные капли в стекла с такой силой, что те едва не разлетались на осколки, и в моем сознании бушевала такая же неистовая буря.

Дождь лил сплошной стеной, совсем, как... в ночь аварии. И стена, за которой скрывалась моя память, стремительно рушилась, и ничто больше не могло её удержать.

Этот сумасшедший дождь словно прорвал невидимую плотину, отделявшую меня нынешнюю — пустую оболочку прежней Лисы от меня настоящей --- той девушки, что жила и дышала всего одним человеком, которым был ее любимый брат.

Оглушающие раскаты грома и ослепительные вспышки молний врывались в мое сознание даже сквозь сон, все больше увеличивая трещины в стене, и не выдержав, она наконец рухнула — и в мою голову неудержимым потоком хлынули воспоминания...

...Воспоминания о том, чего никогда не было. Потому что этого просто не могло быть никогда и нигде, кроме моих давних несбыточных снов.

Но вопреки всему это было реальностью. Я была теперь уверена в этом так же, как и в том, что все ещё дышу, хоть это и давалось мне с огромным трудом, ведь теперь каждый вздох отзывался невыносимой режущей болью в уже почти не бьющемся без любимого сердце.

... И все эти далёкие сладкие сны сбылись. Чонгук сделал их реальностью для меня. И теперь воспоминания о его жарком шепоте и нежных горячих губах, о бережных чутких пальцах в моих разметавшихся по подушке волосах, воспоминания о наших долгих нежных ночах, когда мы тонули друг в друге, без остатка растворяясь в нежности неслышных признаний под темно — синим бархатным покровом ночного летнего неба, разрывали мне сердце, причиняя такую боль, от которой я не могла дышать.

Но теперь я была рада даже этой боли, ведь это было лучше забвения и всепоглощающей пустоты. Память о его горячих губах и долгих летних ночах, о глубоком хриплом голосе, шептавшем жаркие признания мне в губы, от которых так сладко замирало сердце, заполнила каждую клеточку моего тела, сделав снова целой и вместе с тем уничтожив окончательно.

Воспоминания непрерывным потоком текли перед моими закрытыми глазами, сменяя друг друга, и их было так много, что хватило бы на целую жизнь.

Целую жизнь, полную воспоминаний. С ним.

Жизнь, которой у нас уже никогда не будет. Жизнь, которую у нас так вероломно отобрали, жизнь, что оборвалась, даже не начавшись.

И сейчас эти золотые воспоминания о нашей с Чонгуком несбывшейся жизни, оборвавшейся ещё до своего рассвета, не приносили ни покоя, ни облегчения — только боль.

Чонгук.

Мой старший брат.

Мой… Любимый.

Наше с ним лето в Японии, о которой я всегда мечтала, казавшееся бесконечным, но пролетевшее, как один миг...

Танабата — праздник звёзд в небольшом городке, в котором мы жили, поездка на термальные источники, наш дом на берегу тихого озера — подарок моего отца…

Долгие августовские вечера, полные звёздного света под тихий шум волн, неспешно накатывающих на берег, и его мягкие поцелуи и ласковый голос, тихо шептавший:

"Я люблю тебя, люблю, люблю…»

Но затем на смену счастливым, залитым золотым солнцем воспоминаниям пришли другие — тёмные и страшные, о которых я отчаянно хотела забыть навсегда.

Но вспышки этих обрывочных воспоминаний начали складываться в ужасающие картины, заставляя моё сердце снова и снова разлетаться на миллионы острых осколков, ведь уже ничего нельзя было изменить.

… Холодная сентябрьская ночь, ночной ливень, льющий с неимоверной силой, словно сами небеса разверзлись, желая отомстить нам за лето безоблачного счастья, которое мы так дерзко украли у них наперекор всему.

...Тёмная опасная дорога, залитая водой.

...Потоки дождя, хлещущие по ветровому стеклу, ледяной взгляд Чонгука, неотрывно следящий за чёрным джипом у нас на хвосте, и его тёплая ладонь, уверенно сжимавшая мою руку… До самого конца. А затем… Звуки выстрелов.

Удар.

Темнота.

Эти ужасные картины хлынули в моё сознание мощной волной, грозящей похоронить под собой остатки моего рассудка, за которые я так отчаянно цеплялась, и имя брата, который братом на самом деле никогда и не был, слетело с моих губ отчаянным криком раненого зверя, когда я, задыхаясь, села на постели, глядя в пустоту невидящими глазами, перед которыми все ещё стремительно проносились вспышки воспоминаний, которые он сам стёр из моей памяти.

— Чонгук!!! — в этом надломленном звенящем крике ,острым клинком рассекшим тишину ночи , было все, что так долго хранилось запертым в моем сердце и подсознании, заново разбивая их вдребезги.

Тэхён, спящий в кресле рядом с моей кроватью, тут же вскинулся и бросился ко мне, обнимая за плечи, содрогавшиеся от безудержных рыданий, и прижал меня к себе, не в состоянии понять, что произошло, а по моим щекам безостановочно текли горячие солёные дорожки , вскоре превратившиеся в настоящий водопад, и я судорожно хваталась за его руки, но даже они больше не могли удержать меня от падения в пропасть. Боль грозила затопить меня целиком, стоило мне только ощутить его знакомое успокаивающее тепло, так похожее на совсем другое…

Но это был не он. А тот, в чьих руках я так отчаянно хотела забыться, ушёл навсегда, забрав с собой моё сердце.

Я вспомнила абсолютно все, даже то, что произошло за гранью, за завесой из дождя и нездешнего тумана, когда время остановилось и потекло вспять, стирая из моей памяти самые драгоценные, самые счастливые, залитые золотым летним солнцем воспоминания о нашей с Чонгуком запретной любви.

Я помнила, как мы прощались с ним в ином мире ,и он сказал, что его последний подарок мне — это забвение. Он думал, что таким образом спасает меня, что убережет меня от боли…

Глупый…

Даже если бы я забыла всю свою прежнюю жизнь, то все равно бы помнила его. Ведь он был частью моей души, самым родным и любимым человеком, даже несмотря на то, что мы с ним никогда не были родственниками.

Но он не хотел, чтоб я страдала. Он так сильно любил меня, что хотел забрать себе всю мою боль и все мои слезы, потому стёр все наши воспоминания, чтоб я смогла жить дальше без него.

Но он не учёл одного —того, что я не могла без него жить. Просто не могла. Даже не помня о нем, я все равно чувствовала зияющую пустоту внутри, похожую на огромную черную дыру там, где когда-то было сердце.

За окнами моей спальни по-прежнему бушевал неистовый ночной шторм, но мне казалось, что я словно погрузилась под воду, где не было больше никаких звуков --- лишь звенящая тишина, отрезавшая меня от всего мира, и только взволнованный голос Тэхёна едва смог пробиться сквозь неё.

— Лиса... Лис, малышка, что с тобой?.. Что случилось?.. Господи, ты вся дрожишь… тебе больно?.. Скажи мне, где болит?.. — лихорадочно шептал он, обнимая меня и пытаясь унять мою дрожь, но я почти не слышала его, оглушенная открывшейся мне правдой о нашем с Чонгуком прошлом.Теперь все встало на свои места, но облегчения это не принесло ,и я лишь беспомощно цеплялась за его руки, боясь, что просто не выдержу и сойду с ума от невыносимой боли.

— Зачем Чонгук это сделал, Тэ ?! Он же знал, что я не смогу без него жить… Я же умру следом за ним… — шептала я, дрожащими пальцами хватаясь за рубашку мужа, уже насквозь мокрую от моих слез.

— Тише, маленькая … Прошу тебя, успокойся… Что он сделал? Что?.. Скажи мне…---его голос дрогнул и сорвался от волнения ,и я поняла, что он, похоже, решил, что я окончательно спятила.

Я судорожно вздохнула, подняв на него затравленный взгляд, и безжизненно шепнула, до сих пор не в силах поверить в то, что все это произошло на самом деле:

— Чонгук ... умер вместо меня. Занял моё место. Обменял свою жизнь на мою… Зачем…зачем ?..--- мой голос дрогнул и сорвался, а по щекам снова потекли слезы , и я закрыла лицо руками, горько всхлипывая.

Тэхён замер, потрясённо выдохнув, но затем ещё крепче прижал меня к себе, вероятно, решив, что я окончательно сошла с ума от горя из-за смерти брата, и горячо зашептал мне в волосы:

— Я не знаю, лисенок… правда не знаю… знаю лишь то, что он очень тебя любил и был способен на все. Но… поверь мне, пока я рядом, с тобой больше никогда не случится ничего плохого. Всё наладится, малышка, вот увидишь. Всё будет хорошо…

— Ничего больше не будет хорошо, Тэхёни. Никогда. Я уже мертва. Я умерла вместе с ним в той аварии… Это ведь я должна была умереть… Я, а не он… - всхлипнула я, обессиленно привалившись к его груди и прикрыв горящие от слез глаза.

— Нет, прошу, не говори так, Лис… Он бы этого не допустил. Ты думаешь, он смог бы жить, зная, что не уберег тебя? — голос Тэхёна стал глухим и ломким ,и я поняла, что он тоже страдает, хоть и старается этого не показывать, но с каждым днем это давалось ему все сложнее, а я своими истериками лишь ещё больше усугубляла ситуацию, но просто не могла больше молчать.

— Но теперь я не могу жить… Я не могу жить без него… — почти задыхаясь от слез, выдохнула я, уткнувшись ему в плечо и не зная, как справиться с этой болью. — Как он мог так поступить со мной? Он подумал обо мне? О том, как я буду жить в мире, в котором его уже не будет?..

— Ты несправедлива к нему, милая… Он всегда думал лишь о тебе… — глухо выдохнул Тэхён, и его голос дрогнул, словно он и сам уже из последних сил сдерживал слезы. Но я лишь покачала головой, горько шепнув:

— Чонгук снова все решил за меня. Он всегда так делал, думая, что знает, что для меня лучше. Но в этот раз он просчитался, Тэ. Он взял на себя слишком много.

Тэхён рвано вздохнул и поцеловал меня в висок, крепко обнимая, но я все равно продолжала дрожать.

— Лиса… Я понимаю, как много он значил для тебя. И знаю, как ты страдаешь из-за того, что он ушёл. Прости, я знаю, что сейчас ещё слишком рано для подобных разговоров, но … у тебя по-прежнему есть я… и я всегда буду рядом, — глухо шепнул он, и от тоски в его голосе мне стало ещё больнее.

— Тэхени, я … — беспомощно выдохнула я, чувствуя, что он был совершенно искренним, и не с силах сказать ему, что как бы сильно он не любил меня, он никогда не сможет заменить Чонгука. Я бы очень хотела, чтоб это было возможно, но понимала, что этого никогда не будет. И он тоже это понимал, хоть и надеялся на то, что его любви хватит на нас двоих.

— Я знаю, Лис… — тихо шепнул он, избавив меня от необходимости говорить вслух то, что мы оба и так понимали, — но прошу лишь об одном. Просто ...позволь мне быть рядом.

— Прости меня… Прости, что я не могу любить тебя так, как ты того заслуживаешь… — я всхлипнула, не смея поднять глаза на парня, сделавшего для меня так много и ради моего счастья пожертвовавшего своим собственным. Но он лишь печально улыбнулся, погладив меня по волосам, и шепнул в них:

— Всё хорошо, малыш. Мы с тобой уже давно все решили. Ни о чем не волнуйся. Я просто буду с тобой до тех пор, пока буду нужен тебе…

И теперь, когда моя память вернулась ко мне, я вспомнила, что то же самое говорил мне и Чонгук, и сердце больно сжалось, а затем я глухо прошептала:

— Это был клан Криса, не так ли? Это они убили отца. Из-за них мы попали в аварию. Но они знают, что я выжила, Тэ … они вернутся за мной…

Услышав мой срывающийся глухой шёпот, он ещё крепче прижал меня к себе, словно пытаясь защитить от всех опасностей, что могли мне грозить, и твёрдо произнёс:

— Я этого не допущу, Лиса. Для всех ты теперь моя жена. Никто не посмеет приблизиться к тебе, никто не посмеет потревожить. Я уже отдал приказ. Поверь, милая, тебе больше никогда не придется волноваться из-за этих ублюдков.

Я судорожно вздохнула, без слов поняв ,что он имел в виду, и обессиленно закрыла глаза, умолчав о том, что, хоть Тэхён, как глава клана, приказал уничтожить их всех до единого ,следуя законам кровной мести, это уже не имело для меня никакого значения. Ничто в этом проклятом мире не могло причинить мне большей боли, чем та, которую я уже испытала. Эта боль давно убила меня, выжгла изнутри, и я давно уже была мертва, оставшись на той ночной дороге, залитой дождём, вместе с Чонгуком.

И потому ещё больнее было осознавать, что в другой жизни, другая Лиса могла бы полюбить Тэхёна — прекрасного, доброго и бескорыстного парня, готового на все ради тех, кто был ему дорог, и отдать ему сердце, никем не затронутое.

Та Лиса уже любила его, всегда любила. Но, к сожалению, этого было недостаточно, чтоб вырвать из сердца ту, другую любовь --- самую первую, чистую и всепоглощающую , которой была пронизана каждая клеточка моего тела ,и от которой душу просто рвало на части каждый раз, когда я позволяла себе приоткрыть дверцу, ведущую в прошлое, к нему. К старшему брату, который любил меня так сильно, что отдал за меня свою жизнь, не сомневаясь ни секунды.

Тэхен и Чонгук ... Они оба были дороги мне. Две родственные души, два крыла, несущие меня по жизни и никогда не дававшие упасть. Но теперь осталось лишь одно крыло , и у меня больше не было сил летать. И никогда не будет.

Дождь за окнами все лил и лил, не прекращаясь, а Тэхён обнимал меня, согревая своим теплом и укачивая в своих объятиях, и шептал, что все будет хорошо, что он любит меня и никогда не оставит одну, и от его тихих искренних слов в груди что-то рвалось и болело.

Но правда была в том, что то же самое говорил мне и Чонгук, но в конце концов все равно не смог выполнить данное мне обещание и остаться со мной.

И я была мертва с той самой ночи, в которой погиб мой брат. Я осталась там, на той пустой, залитой дождём трассе вместе с Чонгуком, отдавшим за меня свою драгоценную жизнь.

... Я все ещё слышала его тихий удаляющийся и постепенно стихающий шёпот в моем сознании. И хотела назад --- в ту ночь, в ту грозу, в его объятия.

И самым тяжелым воспоминанием было то, что когда первые лучи солнца забрезжили на востоке, он исчез. Растворился в предрассветных тенях, унося с собой мою память, моё сердце и мою жизнь.

За пеленой холодного дождя, заливавшего весь мир непроглядной ледяной стеной, воздуха почти не осталось , и я не могла больше дышать без него.

Тэхён

Лиса плакала так безутешно, что моё сердце просто разрывалось на части от той безумной боли, которую принесли ей вернувшиеся воспоминания.

Признаться, в глубине души я надеялся, что этого никогда не случится, ведь боялся , что если она все вспомнит, все именно так и будет. И я не знал, что было хуже --- вовсе никогда не любить и уберечь свое сердце от неизбежной боли расставания с любимым человеком или любить так сильно, что эта любовь заменила собой весь мир, а любимый стал центром вселенной, и потерять его было равносильно смерти.

И теперь я чувствовал, что Лиса снова ускользает от меня, и хоть мне показалось, что вчера ей стало немного легче, этой ночью все мои надежды на то, что она сможет отпустить Чонгука и жить дальше, окончательно разрушились.

Она всегда будет любить только его, и в её сердце просто не будет больше места никому другому. И единственное, что я мог сделать для неё --- это быть рядом и попытаться хоть немного облегчить её боль.

"… Ничего не выйдет, мы не можем быть вместе… Неважно, сколько раз ты произносишь это, я тебя не слышу...

Твои сухие губы выглядят так печально и я закрываю глаза, но я всегда буду рядом

... Я говорю, что люблю тебя

Расскажи мне все, раскрой мне причину твоих слез...

И если ты вот так уйдёшь, я просто закрою глаза...

Нет, ещё не время, мы можем быть вместе… Неважно сколько раз я говорю это тебе, мне кажется, ты не можешь меня услышать, думаю, ты не можешь увидеть того, что вижу я

И я понимаю, что это конец и я ничем не смогу тебе помочь

Я говорю, что люблю тебя... расскажи мне все, расскажи мне о причине твоих слез… И если ты сейчас уйдёшь, я просто закрою глаза…

... Я хочу быть с тобой

Расскажи мне все,

Я буду ждать,

Я всегда буду рядом...

Даже если мне придётся остановить время, я снова буду держать тебя в своих объятиях...

... Нет, ещё не время… Мы можем быть вместе…"

© Luna Mar,
книга «Найтемніша мрія».
Коментарі