Я смотрел на Лису, пока она спала, и не мог отвести глаз. Не мог налюбоваться тонкими чертами её красивого лица и вслушивался в тихое драгоценное дыхание моей любимой девочки, замирая от мысли о том, что чуть было не потерял её. Едва не утратил бесценное право держать её в объятиях и обнимать по ночам, целовать эти сладкие губы, что слегка приоткрылись во сне, и я, не выдержав, коснулся их своими. Мягко, осторожно, чтоб не разбудить и лишь ощутить их пьянящую сладость, мягкость и податливость.
Моя нежная девочка… Моя Лиса…
Она тихо вздохнула и слегка улыбнулась во сне, и я погладил её по разметавшимся по подушке светлым волосам, ещё крепче прижимая к себе, и закрыл глаза, улыбаясь.
Я понимал, почему она так спешила с близостью. И дело было не только в том, что мы изголодались и безумно соскучились друг по другу.
Моя малышка хотела доказать мне и самой себе, что больше меня не боится.
Я всегда делал все для того, чтоб ей было хорошо со мной в постели, заботясь о её желаниях и удовольствии в первую очередь, и когда она утягивала меня в новый поцелуй, соблазнительно улыбаясь, я тонул в ней и ни в чем не мог ей отказать.
Но я хорошо чувствовал, как подрагивали её тонкие пальчики, сжимаясь на моих плечах, и как судорожно замирало временами её дыхание, и потому не хотел спешить.
Она хотела, чтобы все стало, как раньше, но наша ссора и этот вечер заставили меня многое переосмыслить в наших отношениях.
Недавние события снова напомнили мне, насколько хрупкой и беззащитной была Лиса на самом деле.
Она могла сколько угодно притворяться сильной и независимой и доказывать мне и всему миру, что может сама со всем справиться, но это было не так.
Она все ещё нуждалась в заботе и защите, и я очень надеялся, что точно так же она нуждалась и во мне.
Лиса была нежной прекрасной бабочкой и требовала к себе самого трепетного и бережного отношения.
Любое неосторожное движение могло сломать её изящные хрупкие крылышки, и я не мог этого допустить.
Вздохнув, я нежно провел ладонью по её длинным, мягким, как шёлк, волосам и поцеловал в макушку, прикрыв глаза и, наконец, позволив себе расслабиться, и не заметил, как уснул.