1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
30

… «Свет луны сквозь окно, наши тени, как в кино… Губы, руки, волосы сплелись в одно, все решено… В этой суматохе дней, ночью меж простыней забудь про все, иди ко мне скорей…

… Просто проснись со мной, я не хочу быть с другой, останься здесь, пойми, прими, я твой...

Лиса

Пытаясь бороться с накатывающими волнами сонливости, я лежала на груди у Чонгука , чувствуя, как сильно и уверенно бьётся его сердце под моей ладонью, и слушая его тихое спокойное дыхание, пока он лениво гладил и перебирал мои спутанные волосы, нежно поглаживая мой затылок и время от времени целуя в макушку под звуки стихающей вдалеке грозы, заставляя меня счастливо жмуриться и вздыхать от ощущения его тёплых губ и рук на моей коже.

Чуткие пальцы брата блуждали в чуть влажных растрепанных прядях, и вместе с удаляющейся грозой уходило и это сладкое наваждение, толкнувшее нас в объятья друг друга и заставившее окончательно потерять голову, а на смену ему приходило осознание того, что только что произошло.

Но я ни о чем не жалела.

Только не с ним.

Он стал моим первым, как я и хотела, подарил мне ночь с ним, и это был самый драгоценный подарок, который он мог мне сделать.

Я знала, что Чонгук навсегда останется моим единственным, что я никому не позволю прикоснуться ни к моему телу, ни к моему сердцу.

После его любви уже ничего никогда не будет.

Эта ночь стала нашим общим безумием, схлынувшим так же внезапно, как и налетевшая ночная буря, оставив нас беззащитными перед силой наших чувств и буквально вывернув наизнанку, и мы уже не могли вернуться к тому, как все было раньше.

Точка невозврата была пройдена, но я ни о чем не жалела и надеялась лишь на то, что и он не испытывал сожалений или угрызений совести, ведь, зная Чонгука и его привычку брать все на себя и винить во всем только себя, я начинала нервничать по мере того, как его молчание затягивалось.

Словно читая мои мысли, он мягко приподнял моё лицо, внимательно вглядываясь в мои глаза, и тихо спросил:

— Ты не жалеешь?

Я повернулась на бок и невесомо провела пальцем по его щеке, покачав головой и выдохнув:

— Нет. Никогда.

Он поймал мою руку и поднёс к губам, не сводя с меня жадного собственнического взгляда и улыбаясь уголками мягких губ. Поцеловал подушечку указательного пальца, что только что гладил его по щеке, а затем и все остальные. Я вновь зависла, глядя на него, и он улыбнулся, выдохнув:

— Хорошо, — и его сильные плечи едва заметно расслабились.

Неужели он думал, что после того, что между нами произошло, я смогу отказаться от него?

То, что он делал со мной, этот ни с чем не сравнимый экстаз от близости с любимым мужчиной невозможно было описать словами. Так же, как и забыть.

Он был рядом и не позволял мне тонуть в этих чувствах, что накатывали мощными штормовыми волнами, одной. Одна я бы не смогла с ними справиться и меня бы утянуло в бездну, из которой я бы уже не выбралась.

Но он был со мной и крепко держал меня у самого сердца, не отпуская ни на миг. Только с ним я ничего не боялась. Только ему безоговорочно доверяла и была готова последовать за ним куда угодно.

— Я не разочаровал тебя? — тихо шепнул Чонгук , и лукавая улыбка, затаившаяся в уголках его мягких губ, наталкивала на не самые приличные мысли.

— Ты превзошёл все мои самые смелые фантазии… - призналась я, мечтательно улыбаясь и водя подушечкой указательного пальца по его груди.

Мягкая улыбка стала дразнящей, и он провел большим пальцем по моим приоткрывшимся губам:

— А их было много?

Я смущённо фыркнула и уткнулась ему в грудь, спрятав лицо и едва слышно пробурчав:

— Даже слишком.

Чонгук тихо рассмеялся, поглаживая меня по волосам и не заставляя больше смотреть ему в глаза, лишь шепнув:

— Что, котёночек? Я не расслышал.

Снова дразнит…

Ведь я знала, что он все прекрасно расслышал, да и сам давно догадывался, что именно о нем были все мои мысли. Именно о нем я грезила по ночам и его видела по ту сторону реальности.

— Прекрати смущать меня, иначе будешь спать тут сам, — пригрозила я, но в ответ на мою детскую угрозу, его руки ещё крепче сомкнулись вокруг меня, властно притягивая к его горячему стройному телу и мешая дышать от накатившей волны сладкой истомы, когда я ощутила, как в моё бедро вжимается уже снова твёрдый член. Внизу живота все ещё сладко пульсировало, а от новой волны возбуждения внутри все снова сжалось от настойчивого желания ощутить его в себе.

О боже…Что он со мной делал...

Похоже, я не могла держать себя в руках, стремительно превращаясь в нимфоманку, когда он был так близко и так откровенно ко мне прижимался, давая понять, как сильно хочет меня, и совершенно не стесняясь своих желаний.

— Тише, тише, малышка, не бушуй. И не разбрасывайся угрозами, которые не сможешь выполнить. Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя? Что позволю сбежать? — вкрадчиво мурлыкнул он, мягко переворачивая меня на спину и нависая надо мной, и провел губами по моей шее, отчего я снова задрожала и впилась ногтями ему в плечи.

— Ты снова играешь не по правилам… Так нечестно… — пожаловалась я, откровенно кайфуя от его ленивых дразнящих поцелуев.

Он словно хотел показать мне, чего я бы лишилась, если б сбежала от него, уступив собственной гордости.

Чонгук тихо рассмеялся, зарываясь пальцами в мои волосы, и, задевая губами мочку уха, жарко прошептал:

— Я никогда не играл по правилам, Лиса... Я думал, ты это знаешь.

Конечно, я знала.

Просто на каждое моё возражение у него всегда были в запасе весомые и неоспоримые аргументы.

И сейчас один из этих весомых аргументов нагло терся о мой живот, посылая волны взволнованных мурашек по всему телу.

Несмотря на то, что это была наша первая близость, мне казалось, что Чонгук давным-давно уже был частью меня, и я жадно притягивала его к себе, впитывая его тепло и пьянящий запах его горячей бархатной кожи.

— Мне так нравится делать это с тобой… — мурлыкнула я, уткнувшись ему в шею, и жадно втянула носом его аромат, поглаживая по широким плечам.

Брат усмехнулся:

— Ещё бы тебе не нравилось. Я умею это делать.

— Ну конечно, с таким- то опытом, — не сдержавшись, фыркнула я, о чем тут же пожалела, когда он немного отстранился, вглядываясь в моё лицо. Нет, мне давно пора было научиться вовремя прикусывать язык.

— Ты бы предпочла, чтоб я ничего не умел в постели? — тихо спросил он , и в его голос прокралось едва уловимое напряжение, ведь было видно, что ему не нравился этот разговор.

— Я не об этом, — я вздохнула, отводя взгляд, но он ухватил меня за подбородок, мягко сжимая и заставляя смотреть на него.

— А о чем?

— Я бы предпочла, чтоб в постели к тебе не прикасался никто другой, кроме меня. Я умирала от ревности каждый раз, когда ты не возвращался домой ночевать...

Чонгук глубоко вздохнул и прикрыл глаза, а затем прижался лбом к моему, тихо шепнув:

— Я знаю, малыш. Прости. Я думал, что таким образом мне удастся оградить тебя от своих чувств. От моей тьмы и моих демонов. Я думал, что если буду держаться на расстоянии, эта любовь пройдёт, так же, как и это сумасшедшее притяжение. Если бы ты знала, каких сил мне стоило сдерживаться… Наблюдать за тем, какой красавицей ты становилась, и не сметь даже прикоснуться, не говоря уже о большем, зная, что все это будет принадлежать кому-то другому, а не мне… Я просто с ума сходил, Лис…

— Но теперь это все твоё. Всегда было твоим. Я никогда не буду принадлежать никому другому.

— Знаю, малышка, — мягкий и трепетный поцелуй в губы, словно извиняющийся за всю боль, что он мне неосознанно причинил.

— Кстати, откуда ты знаешь, как обращаться с девственницами? — решила подразнить его я.

Он улыбнулся:

— Хочешь, открою секрет? — я кивнула.

— Ты моя первая.

Я улыбнулась, недоверчиво глядя на него.

— Серьёзно?

- Абсолютно серьёзно.

— А до этого были только искушённые куртизанки?

— Лиса… — предостерегающе рыкнул Чонгук и сильнее вжался в меня бёдрами, чтоб прекратила задавать глупые вопросы.

Я тихо застонала, чувствуя, как по венам растекается жар.

— Хватит болтать, малыш... — уже мягче мурлыкнул он, накрывая мои губы своими и вовлекая в неспешный, тягуче — сладкий поцелуй, от которого у меня тут же пропало желание с ним спорить, а тело расслабилось в сильных уверенных мужских руках, позволяя ему вести.

Ноги разъехались, и он снова вжал меня в постель своим телом, возбуждаясь все сильнее от того, что чувствовал, что я все ещё была влажной и горячей, и дразняще скользя членом между моих бёдер, но не входя внутрь.

— Ты мой первый во всем, — задыхаясь, шепнула я, и он улыбнулся, прикусывая мою нижнюю губу и лениво проводя по ней языком... развязно, чувственно и так сладко…

— Я знаю… Неужели ты думала, что я позволил бы кому-то другому стать твоим первым мужчиной?---хрипло выдохнул Чонгук, настойчиво вжимаясь в мои раскрытые бедра своими.

— Ты эгоист…

— Да, малышка. А ещё жуткий собственник. Я никому тебя не отдам.

— О большем я и не прошу, — и мы снова целовались, утопая в тихом шёпоте и нежности неслышных признаний, а его руки блуждали по моему телу, оставляя на коже невидимый след.

Глухо застонав, он снова вжался в меня , тяжело дыша от возбуждения, и уткнулся лбом в моё плечо, дрожа всем телом. У меня дела обстояли не лучше. Лёжа под ним, я тоже дрожала и задыхалась, водя руками по его широкой напряжённой спине.

— Это нормально, что я снова хочу тебя? — невинно поинтересовалась я, приподнимая бедра ему навстречу и ощущая, как твёрдый горячий член скользит по внутренней стороне бедра.

—Более чем, — Чонгук усмехнулся откровенно удовлетворённой улыбкой, но затем мягко провел носом по моей щеке и тихо добавил:

— Но сегодня больше нельзя, милая, — глухо прохрипел он, целуя моё плечо и словно извиняясь.

— Почему? — я сама не ожидала, что разочарование, затопившее меня, будет таким сильным.

Он мягко улыбнулся, видя, как я кусаю губы, и нежно погладил меня по щеке.

— Тебе будет больно.

— Не будет... С любимым никогда не больно, — возразила я, нежно лаская пальцами его скулы.

Чонгук прикрыл глаза, прижимаясь щекой к моей руке и откровенно наслаждаясь моими прикосновениями. Тихо дышал мне в ладонь и походил сейчас на большого ласкового кота, хоть и наглого до жути.

— Не спеши, моя сладкая… У нас впереди ещё много ночей. Каждая будет нашей, если ты захочешь… — тихо шепнул он, наклоняясь и нежно целуя меня в губы, но, заметив, что я все ещё хмурюсь, попросил, — Ну же, Лиса, улыбнись мне…

В ответ я лишь крепче обняла его, уткнувшись в его шею, и тихо вздохнула, замирая от нежности.

— А ты знала, что после первой ночи нельзя ходить? — тихо мурлыкнул он, улыбаясь, и я непонимающе нахмурилась, глядя на него, а он добавил:

— Да, и после второй и третьей тоже.

Поняв, что он просто дразнит меня, чтоб отвлечь, я тоже включилась в игру, с улыбкой шепнув:

— И что же мне теперь делать?

Чонгук склонился надо мной, проводя кончиком носа по моему, и улыбнулся:

— Я просто буду носить тебя на руках всю оставшуюся жизнь.

© Luna Mar,
книга «Найтемніша мрія».
Коментарі