Закончив заполнять телефонную книгу, я наконец, отложила телефон, как раз в тот момент, когда за дверью ванной стало тихо, и спустя пару минут из-за неё появился Чонгук в одном полотенце. Капельки воды стекали по его твёрдому прессу, впитываясь в махровую ткань, обвитую непозволительно низко вокруг его сильных бёдер. Эта картина почти заставила меня забыть о том, как сильно я на него злилась. Во рту пересохло, руки начали предательски подрагивать, а колени подгибаться, ведь от одного взгляда на его великолепное тело внизу живота разливалось сладкое тепло, стремительно растекавшееся по венам. Но затем мой взгляд, жадно блуждавший по его широким плечам и безупречному рельефному торсу, упал на наливающийся синевой огромный синяк под рёбрами, и злость затопила меня с новой силой.

Мне безумно хотелось броситься к нему, обнять и исцеловать каждый миллиметр пострадавшей кожи, унимая боль нежными прикосновениями, но гнев на его безрассудство был сильнее.

Сделав вид, что ничего не заметила, я забралась под одеяло и отвернулась от него, дав ему возможность одеться, и услышала за спиной его тихий насмешливый фырк:

— Малышка, в тебе внезапно проснулось смущение? Не волнуйся, я тебя не стесняюсь. Я же знаю, что тебе нравится смотреть на меня.

Я лишь фыркнула в ответ и оскорбленно повела плечом. Но Чонгук не стал больше настаивать, а спустя несколько минут кровать прогнулась под его тяжестью.

Я замерла, спиной чувствуя его тепло, когда он придвинулся ко мне, и отодвинулась ещё немного, понимая, что у него возникнут вопросы относительно моего странного поведения, ведь он думал, что я больше не сержусь.

И эти закономерные вопросы не заставили себя долго ждать. Он вздохнул и тихо поинтересовался:

— Лис, что случилось? Пока я был в душе, ты вспомнила, что я ещё чем-то тебя обидел?

— Звонил Тэ.

Брат замолчал, а затем выдохнул:

— И?

— Он хочет завтра с тобой встретиться.

— И потому ты даже не смотришь на меня сейчас? Что он тебе сказал?

— Правду о том, насколько на самом деле «не так» прошла твоя встреча с Крисом, — я наконец обернулась, не выдержав его молчания, последовавшего за моими словами, и наткнулась на его хмурый взгляд.

— Тэхена давно пора научить держать язык за зубами, — устало выдохнул он.

— Он ни в чем не виноват. Он думал, что говорит с тобой, когда я ответила на звонок.

— Малыш, ты знаешь, что я ничего не стану намеренно от тебя скрывать, но если я и не говорю всей правды, это только в целях твоего спокойствия и безопасности.

— Чонгук… — я прикусила губу, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы при виде синей гематомы на его бархатной коже.

— Ну что такое, родная? Я думал, мы уже все выяснили.- он устало вздохнул и подался ко мне.

— Это он сделал? — я протянула руку и легонько обвела пальцем наливающийся фиолетовым огромный синяк. Брат поймал мою руку и мягко сжал.

— Это ерунда, моя хорошая. Со мной все в порядке, правда.

— Зато со мной не все в порядке. Я сама хочу его убить, зная, что он сделал тебе больно.

Брат мягко улыбнулся, поглаживая мою руку в его тёплой хватке.

— Мой боевой котенок снова в деле? Если тебе станет легче, я сломал ему ребро в ответ.

Но я расстроенно отодвинулась от него и высвободила руку, отводя взгляд от его улыбающихся тёплых глаз.

— Это не смешно, Чонгук… Ты с такой лёгкостью рискуешь своей жизнью, постоянно подставляясь под удар, скрываешь от меня и свое прошлое, и свое настоящее, позволяя мне увидеть лишь то, что считаешь нужным, и я чувствую себя совершенно беспомощной и бесполезной…обузой для тебя… О твоих тайнах я узнаю от Тэхена и моих телохранителей, а ты совсем мне не доверяешь...

Я отползла от него и свернулась клубочком на краю кровати, украдкой проводя под глазами тыльной стороной ладони, услышав тихий вздох Чонгука, когда он неслышно шепнул:

— Любимая, это не так…

Но правда была в том, что все было именно так на самом деле, сколько бы он ни пытался это отрицать.

Чонгук

— Малыш, если ты отодвинешься ещё хоть совсем немного, то упадёшь с кровати, — тихо улыбаясь, шепнул я, не сводя глаз с моей обиженной маленькой феи. Надо было срочно реабилитироваться, иначе она скоро и вправду окажется на полу, в своём упрямом желании быть подальше от меня. Лиса в ответ лишь возмущённо фыркнула, обиженно нахохлившись, как маленький воробушек, чем снова вызвала лишь мою улыбку и тихий вздох.

— Какая же ты упрямая, Лис… — ласково шепнул я, не желая сердить её ещё больше, но, похоже, сегодня ночью все, что я говорил, действовало на неё, как красная тряпка на быка.

— У меня был прекрасный учитель! — прошипело моё упрямое счастье с дальнего края кровати.

— Малышка… — нежно позвал я, применив свой самый мягкий тон и осторожно и как можно более незаметно подбираясь к ней, пока она не смотрела на меня и была слишком занята тем, что снова до безумия очаровательно дулась, вздернув маленький аккуратный носик, всем своим видом показывая, чтоб даже не думал к ней приближаться, но я был упрям. В сто раз упрямей её капризного высочества.

— Любимая… — тихий мурк и ещё одно незаметное скольжение по простыне — и вот я уже подобрался на расстояние вытянутой руки от моей принцессы.

Мягкие губки чуть дрогнули в улыбке, но она все так же не смотрела на меня, отвернувшись к окну, что, впрочем, было мне только на руку.

— Моя нежная маленькая фея… — шепнул я, почти ей на ушко, наконец подобравшись почти вплотную к ней, и Лиса испуганно вздрогнула, не ожидая от меня подобной наглости, когда я обнял её, крепко прижимая к себе, и сгреб в охапку, а зря, ведь я всегда получал то, чего хотел. Но уже было поздно вырываться, и она это поняла, когда мои руки сомкнулись вокруг нее, и я потянул её на подушки, укладывая на постель и нависая сверху, пытаясь заглянуть в глаза моей любимой малышки.

Но она уперлась руками мне в грудь и тихо прошипела:

— Чонгук, перестань. Это не подействует.

Я снисходительно улыбнулся.

— Очень сомневаюсь.

Но я позволил ей ещё немного подуться, прижавшись лбом к её лбу, а затем, обняв ладонями её лицо, нежно провел губами по бархатной щеке, шепнув:

— Прости меня?..

Она больше не вырывалась, покорно замерев в моих руках, и эта её покорность не нравилась мне все больше с каждой секундой, ведь если Лиса так себя вела, значит, я очень сильно её обидел.

— Малышка, посмотри на меня, пожалуйста… — тихо шепнул я, нежно поглаживая её скулы, и она судорожно вздохнула, кусая губы, и, наконец, взглянула на меня. От того безумного страха и тревоги за меня, боли и тоски, что я увидел в этом пронзительном, разбивающем сердце взгляде, у меня заболело в груди, и я снова шепнул:

— Прости, родная… Прости… Я знаю, что был неправ, но…

— Он мог тебя убить, Чонгук. — потерянно прошептала Лиса, а в её глазах уже сверкали слезы.

— Этого бы не случилось.

— Как ты можешь быть так уверен?.. Крис сумасшедший. Он ополчился против нашей семьи и ни перед чем не остановится, чтоб закончить начатое. Зачем ты так рисковал? Вчера ты упрекал меня в том, что я не думала о тебе, а ты подумал обо мне сегодня? Что бы было со мной, если бы он убил тебя?..

Я больше не мог это слушать и, ощутив, что её начинает бить крупная дрожь, порывисто прижал её к себе, шепча в волосы:

— Этого никогда не случится, Лиса… Я никогда не оставлю тебя… Прости, что заставил так волноваться. Успокойся, родная, я здесь, с тобой, и так будет всегда, пока я буду тебе нужен… Прости меня, малышка, прости… — за каждым извинением следовал мягкий поцелуй, которыми я осыпал её лицо, нежно проводя губами по щекам, вискам, целуя аккуратный прямой носик, шелковые брови и высокий лоб, поглаживая точеные скулы подушечками пальцев и снова и снова шепча, как сильно люблю её и как мне жаль.

Она, наконец, прерывисто вздохнула, всхлипнув, и прижалась ко мне всем телом, обнимая за плечи и позволяя успокоить её дрожь и страхи.

— Зачем ты это сделал?.. А если бы…

— Шшш, — я мягко прижал палец к её дрожащим губам, а затем тихо шепнул в них:

— Всё позади, родная… Теперь все хорошо… — но она все ещё смотрела на меня стеклянными глазами, и я понимал, что мне придётся очень постараться, чтоб вернуть её доверие.

— Я сделал то, что должен был. Забудь об этом, моя хорошая… Не позволяй этому становиться между нами.

Она судорожно вздохнула, словно вынырнув из-под воды, наконец возвратившись ко мне, и её взгляд стал осознаннее, когда она протянула руку и погладила меня по щеке.

— Помоги мне забыть, Чонгук… Не позволяй мне думать ни о чем, кроме тебя…

И ей не пришлось просить дважды.

Укрыв её собой от ночной прохлады, я долго целовал её мягкие губы, пока она не перестала дрожать и сама потянулась ко мне, обнимая за плечи и судорожно сжимая их тонкими пальчиками.

Мои поцелуи были нежными и осторожными, руки — ласковыми и бережными, и она постепенно расслаблялась, отогреваясь моим теплом.

Я гладил её по шелковым волосам, осыпая поцелуями тонкую шею и медленно развязывая пояс халата, давая ей шанс остановить меня, если она все ещё не хотела близости.

Но Лиса позволила мне раздеть её, спуская тонкий шёлк с хрупких плеч и осыпая их поцелуями. Её дыхание все чаще срывалось и замирало, и она сжимала мои руки и кусала губы, когда с них начали слетать первые тихие стоны.

Я никуда не спешил, чувствуя, как сильно она нуждалась в моей нежности, и давал ей все, что было ей так необходимо. Плечи, ключицы, шея, подбородок — ни один сантиметр белоснежной фарфоровой кожи не остался без моего внимания, а затем я снова вернулся к любимым губам, вовлекая мою малышку в неторопливый чувственный поцелуй. Её пальчики запутались в моих волосах, слегка сжимая и оттягивая, и я хрипло застонал ей в губы, раздвигая коленом её стройные ноги и ложась сверху.

Лиса удовлетворённо вздохнула, позволив мне и это, и сжала мои плечи, когда я стал спускаться ниже, лаская приоткрытыми губами ее полупрозрачную кожу, под которой учащенно бился пульс.

Лиса вздрогнула и замерла, часто дыша, когда мои губы стали целовать ее грудь над кружевом бюстгальтера, а руки сильнее сжали тонкую талию, и я улыбнулся, увидев, что она уже полностью расслабилась.

Вернувшись к приоткрытым мягким губам, я тихо шепнул в них:

— Если не хочешь, ничего не будет… — напомнил я ей, мягко целуя чуть дрожащие губы и проводя ладонью вдоль изящного хрупкого тела.

Но она лишь крепче обняла меня, притягивая к себе мою голову и впиваясь в губы нетерпеливым поцелуем.

Шёлк и кружева, скрывавшие от моего жадного взгляда её совершенное тело, вскоре лежали на полу, так же, как и моя одежда, и Лиса задыхалась и дрожала в моих руках, позволяя мне все, в чем мы оба нуждались...

***

... Раннее утро выдалось хмурым и неприветливым, совсем, как моё настроение, и я все ещё чувствовал себя последним негодяем из-за того, что Лиса так расстроилась вчера.

Но работу в офисе никто не отменял, и я все ещё помнил, что мне нужно было встретиться с Тэхеном, поэтому, оставив моё спящее счастье в моей постели, я неслышно оделся и вышел в холл, где меня уже ждал телохранитель моей сестры.

— Как обстановка, Джин? Все нормально?

Он поклонился, пробасив:

— Всё в порядке, господин. Вам и госпоже не о чем волноваться.

— Отлично. Поручаю её тебе. Не своди с неё глаз, когда она проснётся и при малейшем намёке на что-то подозрительное сразу звони мне.

— Слушаюсь, господин.

***

Приехав в офис и выяснив, что все идёт своим чередом и моё присутствие необязательно, я набрал номер Тэхена.

Он ответил спустя пару гудков.

— Ну наконец - то ты соизволил перезвонить. Наверное, вчера был слишком занят тем, что успокаивал сестру, жаждущую твоей крови? — ехидно поинтересовалась трубка, и я усмехнулся. Да, я был занят тем, что успокаивал моего маленького котёнка, но жаждала она вовсе не моей крови, а совсем других вещей.

Я хмыкнул, потерев пальцами переносицу, и проигнорировал его вопрос, задав встречный:

— Ты занят, Тэ? Где ты сейчас?

Друг тяжко вздохнул.

— В «Ядовитом плюще». Снова. Похоже, я скоро тут обоснуюсь, этот клуб доставляет нам постоянные проблемы.

— Я могу приехать?

— Разумеется.

***

Добравшись до места назначения без приключений и пробок, я нашёл Тэхена в кабинете, совсем как полтора месяца назад, когда улетал в Гонконг.

— О чем ты хотел поговорить? — без предисловий начал я.

Он отложил отчёты, которые до этого изучал, и серьёзно посмотрел на меня, а это означало, что разговор предстоял не из лёгких.

— Мои родители хотят знать, когда состоится наша свадьба с Лисой.

Я силой воли заставил себя остаться невозмутимым, глядя на него с непроницаемым выражением:

— И что ты им сказал?

— В том- то и дело, Гук. Я не знаю, что им говорить. Какие у тебя планы? Уже все готово для того, что ты задумал?

Я устало вздохнул и потёр виски, опускаясь в кресло.

Тэхен все ещё ждал ответа, потому я посмотрел ему прямо в глаза и твёрдо сказал:

— Уже скоро. Для побега почти все готово, но мне нужно будет ещё слетать в Японию.

Он серьёзно кивнул.

— Тогда я смогу ещё немного потянуть время.

— Что ты скажешь родителям, когда твоя невеста исчезнет? — глухо спросил я.

Мы старались не поднимать этот вопрос, ведь для начала нужно было ещё, чтоб наш побег удался, а все остальные проблемы мы планировали решать по мере их поступления.

Тэ тоже жил одним днем, потому беспечно пожал плечами.

— Что-нибудь придумаю.

Мы замолчали, думая каждый о своём, но затем он снова заговорил.

— Как Лиса? Очень рассердилась на своего своенравного брата, тайны которого я вчера нечаянно выболтал?

Я хмуро зыркнул на него.

— Кстати, за это я ещё должен тебе врезать.Мне полвечера пришлось её успокаивать после тех небылиц, что ты ей наплел.

Тэхен ухмыльнулся, расслабленно откидываясь в кресле.

— Назначь время и место, принц. Не могу отказать тебе в удовольствии помахать кулаками.Но в этот раз я тоже не буду церемониться.

— Договорились.

Я усмехнулся и протянул ему кулак, и он стукнул по нему своим, а затем задумчиво уставился в окно, тихо обронив:

---- С Лисой точно все хорошо, Чонгук? Вчера она показалась мне очень испуганной и расстроенной. Что у вас произошло?

Я взглянул на него, в очередной раз поражаясь его проницательности, но все же решил признаться в том, о чем и сам переживал все утро.

— Она все ещё дуется на меня за то, что я запер её в спальне, пока разбирался с проблемой под названием Крис, — вздохнул я.

Тэхен прыснул:

— Что ты сделал?! Признаться, я удивлён, что ты до сих пор жив после такого.

Я раздражённо выдохнул, бросив на него злобный взгляд

— Не смешно. У меня не было другого выхода.

Он покачал головой, кусая губы, чтоб не заржать в голос, а я устало потёр лицо ладонями и откинулся на спинку кресла.

— Я знаю, что перегнул палку, но в тот момент я не мог поступить иначе. Когда я узнал, что она чуть не сбежала к нему на встречу прямо из-под носа охраны, первым моим желанием вообще было посадить её под замок до конца жизни, - проворчал я.

Тэхен покачал головой.

— Тут ты неправ, друг. Лиса очень гордая и своенравная, но ещё и очень ранимая. Даже если глупостей наделала, твоя вина, ты недоглядел. Нечего теперь срываться на малышке.

Я тяжко вздохнул.

— Ну и что прикажешь делать с её обиженным упрямым высочеством?

Он усмехнулся.

— Тут я тебе не помощник, сам разбирайся. Думаю, ты найдёшь способ её утихомирить.

Но спустя пару секунд добавил.

— Хотя… Я знаю, что её отвлечет. Сохи все же упросила мою маму позволить ей устроить вечеринку. Приходите. Лисе нужно развеяться, а моей матери--убедиться, что у меня все ещё есть невеста. И я, так уж и быть, постараюсь уговорить твою сестру простить её брата- болвана.

Тэхен усмехнулся в своей привычной манере , но затем взгляд друга затуманился, став задумчивым и далёким, и я невольно почувствовал к нему жалость, тихо спросив.

— Ты так сильно её любишь? — этот вопрос уже давно витал в воздухе и не давал мне покоя и, хоть я и не горел желанием услышать ответ, все же не мог его не задать.

Тэхен вздрогнул, вырванный из задумчивости моим голосом, и, глядя мне прямо в глаза, твёрдо произнёс:

— Да, Чонгук. Я люблю её.