Никогда бы не подумала, что мужчина, умеющий готовить --- это настолько сексуально . А ещё , что крутой и безумно опасный мафиози, да к тому же глава клана окажется таким непревзойденным кулинаром, но приготовленный им ужин исчез с моей тарелки за считанные минуты и, глядя на то, как я ем, Чонгук лишь довольно улыбался, ведь я разве что пальцы не облизывала — настолько это было вкусно.

— Должна признать, тебе удалось поразить меня в самое сердце, — с восторгом выдохнула я, на что он лишь расслабленно улыбнулся и пожал плечами, глядя на меня поверх своей чашки с кофе.

— Я уже говорил тебе, птичка, у меня много талантов. И думаю, ты будешь очень удивлена, узнав, как много всего я ещё умею.

— Ну разумеется… кто бы сомневался, — насмешливо протянула я, добродушно улыбаясь, — И конечно же, ты не умеешь только одного — быть скромным.

— Скромность никого не украшает, — фыркнул он и нетерпеливо сдул упавшую ему на глаза чёлку, недовольно поморщившись и став в этот момент похожим на совсем юного мальчишку, — Это абсолютно бесполезное качество, не приносящее никакой пользы. Если человек в чем-то хорош, не вижу никакого смысла скрывать это.

Я невольно вспыхнула, прикусив губы, подумав о ещё одной вещи, в которой он наверняка тоже был потрясающе хорош, хоть в этом мне пока и не довелось убедиться лично, но Чонгук отвлек меня от этих неподобающих приличной девушке размышлений, поднявшись из-за стола и спросив:

— Ну что, надеюсь, ты наелась?

— Да, спасибо, — я благодарно улыбнулась, изо все сил пытаясь прогнать из своей головы непристойные мысли о стоявшем передо мной роскошном мужчине, выглядевшем в спортивных штанах и футболке не менее потрясающе, чем в строгих деловых костюмах, в которых я привыкла его видеть.

Чонгук удовлетворенно улыбнулся, услышав это, и произнёс:

— Тогда, если ты не против, я тебя ненадолго оставлю, мне надо принять душ.

Я кивнула, и он вышел из кухни, напоследок улыбнувшись, и ,проходя мимо, словно невзначай погладил меня по волосам, как маленькую, и, решив, что наименьшее, что я могу сделать в благодарность за такой вкусный ужин --- это помыть посуду, я именно так и поступила, убрав все и расставив по своим местам, а затем поднялась наверх.

Но, несмотря на все изысканное убранство дома, ванная была всего одна и она как раз располагалась в хозяйской спальне, которую мне так великодушно уступил Чонгук

И в полной мере я осознала весь масштаб этой катастрофы лишь в тот момент, когда переступила порог комнаты и застыла, увидев выходящего из ванной брюнета в одном полотенце, так низко сидевшем на его скульптурных бёдрах, что, по- моему, оно и вовсе держалось там на одних молитвах святых угодников, берегущих мою хрупкую психику.Мой взгляд восхищённо завис на его широких плечах, скользнув вниз по мускулистому торсу и потрясающему рельефу твёрдого пресса, ведь в ту ночь, когда я впервые пришла к нему в спальню, я была слишком напугана, чтоб в полной мере оценить открывшееся мне великолепие. Но теперь я просто не могла отвести от него глаз.

С его волос все ещё капала вода, стекая вниз по его великолепному полуобнаженному телу и впитываясь в полотенце, и мой взгляд невольно следил за тем путем, который проделывали прозрачные капельки, скользя по его гладкой загорелой коже.

Зрелище было поистине завораживающим и устоять перед ним у меня не было ни единого шанса, ведь Чонгук весь, с ног до головы был воплощением запретного сладкого греха... Невероятно сладкого.

Увидев меня, он улыбнулся, как ни в чем не бывало, и сделал шаг в мою сторону и от этого движения полотенце сползло ещё ниже.

Я вскрикнула от неожиданности, испугавшись, что оно сейчас и вовсе упадёт, и закрыла лицо руками, услышав его хриплый приглушенный смех и ласковое:

— Эй, птичка, что с тобой?

Я в ответ лишь помотала головой, отступая обратно к двери, готовая в любой момент броситься наутек, хотя непонятно, куда я собиралась бежать, ведь кругом были только дремучие леса.И, вероятно, от нервов, ляпнула первое, что пришло мне в голову:

— Почему ты голый?!

Услышав это, Чонгук рассмеялся уже громче, а его бархатный баритон раздался почти у меня над ухом, когда я уже почти добралась до спасительной двери, крепко сжав ручку пальцами, заставив вздрогнуть и вжаться в дверь.

— Ты бы хотела, чтоб я мылся в одежде? — дразняще мурлыкнул он, и я вздрогнула, когда его тёплые пальцы уверенно накрыли мои побелевшие и мягко отцепили от дверной ручки.

Поняв всю нелепость своего вопроса, я лишь пропищала что-то нечленораздельное и смутилась ещё больше , затихнув.

Но, видимо, осознав, как мне неловко, Чонгук, к моему удивлению, не стал насмехаться надо мной, а, положив тёплые ладони мне на плечи, мягко сжал их и с улыбкой, отчётливо сквозившей в его глубоком голосе, тихо попросил:

— Милая, посмотри на меня.

Но я в ответ лишь помотала головой, не отнимая рук от лица, а для верности ещё и зажмурилась. Его, похоже, уже начала откровенно забавлять эта ситуация, и он весело хмыкнул:

— Ну что ты, как маленькая, в самом деле? Вовсе незачем так смущаться. Неужели ты никогда раньше не видела голых мужчин?

Чувствуя, как кровь стремительно приливает к моментально вспыхнувшим щекам, я прошипела:

— Дело не в этом!

— А в чем? — не отступал он.

— Да в том, что я не видела голым тебя! — выпалила я, тут же прикусив язык, когда ощутила, как он наклонился ещё ближе к моему пылающему лицу, мягко обхватывая мои запястья тёплыми пальцами ,и хрипло шепнул:

— А тебе бы этого хотелось?

— Конечно нет!

Но ответом мне был лишь хриплый смех этого наглеца, чья самоуверенность просто не знала границ.Черт побери! Ну почему из-за него я вечно попадаю в дурацкие ситуации?!

— Почему же? Я настолько не в твоём вкусе, что ты даже не хочешь на меня смотреть? - усмехнулся он, продолжая меня дразнить.

Я тихо застонала и с трудом сдержала желание побиться головой об дверь, ведь на самом деле смотреть хотелось. Очень хотелось. Просто я боялась тех желаний, которые могли последовать вслед за этим, если я сдамся и позволю себе посмотреть на него.

— Хватит меня смущать! — возмущённо прошипела я и мне послышался тихий насмешливый хмык и такой же тихий, почти неслышный вздох, а затем Чонгук наклонился и доверительно шепнул мне на ухо:

— Малышка, послушай… Я знаю, что ты уже начала вспоминать наше прошлое, но, возможно, ты все ещё не осознаешь, кем мы были друг для друга… Мы были женаты, cariad. Связаны самым крепким и нерушимым из всех обетов… И поверь, мы были намного ближе, чем ты сейчас думаешь, и ты видела меня в гораздо большей степени раздетости, так же, как и я тебя …

Нет, все-таки Чонгук и скромность были двумя полярными понятиями, никогда не пересекавшимися друг с другом.

— Ни слова больше! — я предостерегающе вскинула руку, другой все ещё прикрывая глаза на всякий случай, и он, весело хмыкнув, наконец, отошёл от меня и, судя по звукам, направился вглубь комнаты, и я очень надеялась, что его путь лежал к шкафу с одеждой.

На какое-то время в комнате стало тихо и потому я вздрогнула и едва не подскочила, когда совсем рядом снова раздался его хриплый улыбающийся голос:

— Рано или поздно мы все равно окажемся в одной постели, малышка… так что же тебе мешает заранее оценить все достоинства того, кто достался тебе в мужья? — вкрадчиво мурлыкнул Чонгук, и у меня разве что пар не повалил из ушей от его пошлых шуточек и неслыханной самоуверенности.

— Если ты стоишь рядом со мной голый, я оторву тебе все то, чем ты так гордишься! — угрожающе прошипела я, по- прежнему не рискуя открывать глаза.Но раздавшийся рядом тихий смех был тёплым и... успокаивающим.

— Не волнуйся, птичка, я не настолько дурно воспитан, — все ещё улыбаясь, заверил меня Чонгук и, наклонившись совсем близко, шепнул мне на ухо, — И, когда придёшь в себя от потрясения, вызванного созерцанием меня полуобнажённым, спускайся вниз. Надеюсь, ты будешь не против провести остаток вечера у камина в моей компании?

Глубоко вздохнув, я, наконец, решилась посмотреть на него и, убрав руки от лица, встретилась взглядом с его улыбающимися светлыми глазами, на самом дне которых все ещё вспыхивали озорные искорки.

— Ну так что, малышка? Ты придёшь? — тихо спросил он, протянув руку, и мягко провел кончиками тёплых пальцев по моей щеке и, попав в плен его гипнотических серебряных глаз, я смогла лишь завороженно кивнуть, растеряв всю свою уверенность, когда он оказался так близко.

— Вот и хорошо, милая. Я буду тебя ждать, — мягко улыбнулся он и вышел, оставив меня наедине с пылающими щеками и бешено бьющимся сердцем.