Затерянный в лесах особняк Черного Волка остался позади слишком быстро и теперь по обе стороны от узкой дороги простирались лишь густые дремучие леса и мне казалось, что мы с Чонгуком ехали по какой-то совершенно другой планете, на которую никогда не ступала нога человека, тем более учитывая то, что с каждым километром мы удалялись все дальше и дальше от цивилизации, а горная дорога становилась все уже и извилистей и вскоре мы уже ехали по крутому горному серпантину и Чонгук не отрывал внимательного сосредоточенного взгляда от дороги, и я могла позволить себе украдкой бросать на него мимолетные взгляды, невольно замирая от восхищения и любуясь его гордым профилем.

Мягкая темная чёлка спадала ему на лоб и он время от времени сдувал её, забавно хмурясь, и это вызывало неконтролируемую улыбку на моих губах, которую я даже не пыталась скрыть.

Чонгук вёл машину уверенно и спокойно, не отрывая цепкого взгляда от дороги, и я постоянно зависала на его красивых ухоженных руках и тонких изящных пальцах аристократа, крепко сжимавших руль.

Как бы сильно я ни сердилась на него, но не могла не признать, что мой похититель был невероятно красив, и ещё... теперь я знала, что под этой холодной аристократической красотой бушевало горячее неудержимое пламя.

И это ласковое пламя, от которого у меня до сих пор предательски горели щеки, я сполна ощутила в сегодняшнем необычайно ярком сне, который и сном — то на самом деле не был, но все равно это все ещё казалось мне слишком невероятным, чтоб так легко в это поверить.

Прошлая жизнь, запретная любовь, утраченная память… Все это казалось далёким полузабытым сном, а даже если приснившееся мне и было реальностью, все это происходило не со мной, а совсем с другой девушкой, которой я, возможно, и была когда-то, но теперь я ею не являлась и ничего не помнила о той, другой жизни, поэтому все ещё пыталась бороться с этой свалившейся мне как снег на голову и упорно навязываемой мне судьбой и этим сумасшедшим влечением к сидящему рядом со мной мужчине, хотя мой взгляд все же возвращался к его губам слишком часто, чтоб я могла чувствовать себя в безопасности.И, в очередной раз бросив на темного красавчика незаметный, как я думала, взгляд из-под ресниц, я поймала едва заметную улыбку, тронувшую его губы, и Чонгук тихо сказал:

— Если тебе так нравится смотреть на меня, можешь делать это открыто, малышка. И вовсе незачем прятать глаза и пытаться скрыть это от меня.

Услышав его приглушённый ласковый голос, я снова вспыхнула, и фыркнув, демонстративно отвернулась к окну, чтоб скрыть смущение оттого, что он снова меня поймал, хоть я до сих пор понятия не имела о том, как ему это удавалось. Но, каким-то непостижимым образом Волк все время был на два шага впереди меня и это неимоверно раздражало.

В ответ на моё детское поведение в салоне раздался его приглушённый тёплый смех, но Чонгук больше ничего не сказал и продолжил вести машину в полной тишине, нарушаемой лишь моим сердитым сопением.

А затем его тёплая широкая ладонь легла мне на колено и мягко сжала, успокаивающе погладив, и я замерла абсолютно неподвижно, даже перестав дышать. Но он убрал свою нахальную руку так же внезапно, и я едва слышно выдохнула от облегчения и устало прикрыла глаза, признавая, что в самой глубине души ощутила разочарование оттого, что он отпустил меня так быстро.

***

Когда мы добрались к коттеджу, оказавшемуся на самом деле шикарным двухэтажным домом, на лес вокруг уже спустились сумерки и заметно похолодало.

В воздухе отчётливо пахло приближающимся снегопадом, но, к счастью, мы успели добраться сюда до его начала.

Чонгук заглушил мотор, и я вышла из машины, удивлённо оглядываясь.

Размах строения поражал, но не было кричащей вычурности или показной роскоши. Все сдержанно и элегантно, но тем не менее смотрелось просто потрясающе.

Не знаю, на что я рассчитывала, но при слове «коттедж» моё воображение рисовало маленький и уютный одноэтажный домик, а не этот роскошный дворец с огромными окнами от пола до потолка и внутренней обшивкой стен из красного дерева.

Впрочем, непонятно, чему я до сих пор так удивлялась, ведь Чонгук был действительно очень богат и любил дорогие и качественные вещи , и дома для него не являлись исключением.

Наконец, закончив созерцать открывшийся передо мной вид, я обернулась, чтоб что-то спросить у него, но что — забыла в ту же секунду, как только мой растерянный взгляд натолкнулся на его — ласковый и обжигающий.

Стоя напротив меня и глядя прямо в глаза поверх крыши машины тёплым задумчивым взглядом, Чонгук молчал, но мне казалось, что он знает, о чем я думаю, знает все мои самые сокровенные мысли и тайны моей души… Знает, что мне снилось, пока я спала в его объятиях этой ночью, из-за того тёмного жаркого пламени, что мерцало на самом дне его глаз и постепенно разгоралось все жарче.

Черная непослушная челка падала ему на глаза, затеняя их и делая его похожим на совсем юного мальчишку: нежного, открытого и ранимого — такого, каким он и был когда-то, до того, как горечь, утраты и предательства ожесточили его пылкое сердце, оставив на нем незаживающие шрамы, но даже она не могла скрыть от меня это ласковое пламя, что загоралось в его глазах каждый раз, когда он на меня смотрел.

И сейчас в его светлом взгляде была нежность и обещание чего-то большего, чего-то, чему я не могла подобрать названия, и я невольно застыла, зачарованная, так же неотрывно глядя на моего хранителя, и мне показалось, что даже само время замедлило свой бег, подарив нам кусочек вечности, принадлежавший теперь только нам двоим.