Чонгук
Глядя вслед снова сбежавшей от меня Розэ, я поймал себя на том, что не могу перестать улыбаться, как идиот.
Эта хрупкая куколка что-то сделала со мной и теперь держала моё сердце в своих маленьких ладошках, а я рядом с ней превращался в какое-то розовое месиво, переставая контролировать не только свой язык, но и руки, которые словно сами собой все время тянулись к ней, чтоб обнять, погладить, просто прикоснуться…
Первое время я не понимал, что со мной происходит, и продолжал вести себя с ней так, как обычно вел себя со своими прежними пассиями.
Я очень быстро понял, что подобное обращение ей не по душе, но малышка так очаровательно сердилась и фыркала на меня, что я просто не мог отказать себе в удовольствии подразнить её, за что не раз и не два чуть не получил её хрупкой ручкой по своей наглой морде.
Я был полностью ею очарован и с ужасом понимал, что похоже, впервые...
"Ты влюбился, Чонгук! - ехидно нашептывал мне внутренний голос, и я никак не мог его заткнуть, как ни пытался, - Влюбился и пропал!"
И это было двоякое чувство, ведь малышка Розэ вовсе не спешила отвечать мне взаимностью.
И каким же кретином я был, когда не понимал, что к ней нужен совершенно другой, особенный подход, не такой, как ко всем моим прежним девушкам, которые млели от моего напора и спали и видели, как бы поскорее залезть мне в штаны.
Розэ же не была похожа на тех искушённых обольстительниц, с которыми я привык проводить ночи, и её чистота и невинность просто сводили меня с ума, притягивая к себе, как магнитом.
Я прекрасно понимал, почему Тэхен не спешил нас знакомить, и, как он выразился, прятал её от меня, ведь бывший стритрэйсер с тёмным прошлым , не самой лучшей репутацией и проблемами с контролем гнева вряд ли был подходящим парнем для его младшей сестры, но... Накрывшие меня с головой чувства к этой хрупкой куколке были сильнее меня.
Розэ была совершенно особенной. Невинной, доверчивой и изящной, как нежная бабочка, которую нужно было любить и оберегать от всего, что могло причинить ей даже малейший вред, а не брать нахрапом, как я привык.
И та пощечина, которую она влепила мне той ночью на кухне, когда я не сдержался и поцеловал её против её воли, была совершенно заслуженной, ведь в её глазах я выставил себя полным мудаком, крадущим поцелуи юных девушек.
И скрывался я от неё так долго именно по той причине, что боялся, что она все ещё считала меня таковым.
Что ж, поделом тебе, Чонгук. Будешь знать, как набрасываться на невинных девушек со своими поцелуями!
Я усмехнулся, задумчиво коснувшись уголка губ, которые Розэ так осторожно обрабатывала, сосредоточенно хмурясь и неосознанно прикусывая свои собственные губы, сладкий вкус и мягкость которых я прекрасно помнил, и она даже не подозревала, каких усилий мне стоило сдержаться и не податься ещё ближе к ней и, обняв ладонями её лицо, накрыть её мягкие губки своими - и плевать на последствия.
Я готов был вынести весь её гнев и все удары, которые она бы непременно на меня обрушила, только ради того, чтоб снова ощутить на своих губах вкус её губ и их податливую мягкость, когда они послушно раскрывались под моим напором.
Все - таки та пощечина определённо стоила того, чтоб украсть её поцелуй...
... Я в ту ночь был бухущий, как черт, отмечая день рождения давнего знакомого и, вполне ожидаемо, посреди ночи меня начала мучить невыносимая жажда. Я правда не рассчитывал никого встретить на кухне так поздно , потому и не стал заморачиваться с одеждой, тем более, что дикая жара не спадала даже после захода солнца. А выражение лица Розэ, когда она увидела меня в одном нижнем белье , определённо того стоило.
Но и она, похоже, тоже не собиралась ни с кем встречаться по пути от своей комнаты до кухни и, увидев ее в одной тонкой пижамке, которая совершенно не скрывала всех прелестей её точеной фигуры, я просто потерял голову, набросившись на неё, как монах, у которого десять лет не было секса. И получил по заслугам и по мордасам, на что давно напрашивался.
Но я хотел её. Безумно.
И не собирался этого скрывать, не понимая, что своей настойчивостью просто отталкиваю эту невинную во всех смыслах девочку.
Но я всегда быстро учился на своих ошибках и теперь понимал, что для того, чтоб мой маленький олененок начал доверять мне и чувствовать себя со мной настолько комфортно, чтоб есть с моих рук, я должен был приложить немало усилий, чтоб завоевать её доверие и расположение.
Я сказал ей правду.
Я приехал к ним ,потому что действительно не мог заявиться домой в таком непрезентабельном виде после пьяной потасовки в ночном клубе, в который я и завеялся исключительно от скуки, но дальнейшие события этой отвратной ночи меня приятно удивили.
Похоже, Розэ больше не сердилась на меня, ведь иначе не стала бы так волноваться, когда увидела мои разбитые руки и ссадину на скуле.
Её трогательная забота что-то всколыхнула в моей душе, ведь я знал, что те ерундовые царапины были сущим пустяком, не требующим такого внимания, которое проявила к ним Розэ, но не смог удержаться и не подыграть ей в её желании позаботиться обо мне.
Я смотрел на неё, пока она обрабатывала ссадину у меня на щеке ,и не мог поверить в то, что снова вижу её так близко и она даже больше не пыталась мне врезать.
И отрицать, что то щекотно - волнительное чувство от её близости глубоко в груди было теми самыми пресловутыми бабочками, о которых все говорили, а я лишь презрительно фыркал, было невозможно.
Наверное, я влюбился в неё с первого взгляда, когда уронил её на пол в нашу первую встречу. А может даже раньше - в рассказы Тэ о младшей сестре.
В его голосе всегда было столько тепла, когда он говорил о ней, что я и сам не заметил, как невольно очаровался и захотел с ней познакомиться.
Но кто же думал, что наше с Розэ "знакомство" произойдёт при таких нелепых обстоятельствах? При воспоминании о нем меня снова дико тянуло смеяться, ведь она была просто очаровательна в своём гневе. Малышка так мило фыркала и сердилась на меня, что я просто не мог отказать себе в удовольствии подразнить её. Но я знал, что совершил ошибку, когда позволил себе слишком много и теперь мне нужно было быть очень осторожным, чтоб не спугнуть её окончательно.
Вздохнув, я улегся на диван, прикрыв глаза, и сам не заметил, как уснул с мечтательной улыбкой на губах.