Розэ
Мы какое-то время лежали в тишине, нарушаемой лишь нашим дыханием и писком монитора, который наконец ---то успокоился и пикал ровно и медленно, больше не заставляя меня отчаянно краснеть, и Чонгук нежно гладил меня по затылку, пропуская пряди моих волос сквозь пальцы и что-то тихо мурлыкая на грани слышимости.
Эти его кошачьи песнопения, вероятно, имели целью навеять дрёму и убаюкать меня , снова погружая в сон, но я категорически не хотела больше спать, так как выспалась, казалось, на месяц вперёд.
Никогда бы не поверила, что можно устать спать , но , как выяснилось, очень даже можно.
Тем более, мой любимый доктор сегодня отсутствовал целую вечность, и я не хотела терять ни минуты драгоценного времени рядом с ним.
Я улыбнулась, удовлетворённо вздохнув , когда ощутила нежный поцелуй в висок, которые господин Чон периодически там оставлял , и легонько провела пальцами по его идеальным ключицам.
Он едва заметно вздрогнул и, поймав мою руку своей теплой ладонью, переплел наши пальцы древним собственническим жестом, а затем наклонился ко мне и с улыбкой шепнул:
---- ...Я ваших рук рукой коснулся грубой. Чтоб смыть кощунство, я даю обет: К угоднице спаломничают губы... И зацелуют святотатства след.
Я тут же поняла, откуда эти строки , и мои губы дрогнули в улыбке ,когда я ответила, глядя на него из-под ресниц:
----- Святой отец, пожатье рук законно. Пожатье рук ---- естественный привет. Паломники святыням бьют поклоны, прикладываться надобности нет.
Ласковые золотые глаза моего Ромео лукаво сверкнули, и он хрипло выдохнул, склонив голову к плечу:
----- Однако губы... нам даны на что-то?
Я прикусила губы, изо всех сил стараясь не засмеяться.
----- Святой отец, молитвы воссылать.
Но этот пылкий Чонмео даже не думал сдаваться, обнимая меня ещё крепче и искушающе мурлыкнув:
----- Так вот молитва: дайте им работу. Склоните слух ко мне, святая мать.
Ох... я уже знала, к чему это всё идёт, потому тихонько фыркнула, безапелляционно, как и Джульетта, заявив этому пылкому влюблённому:
---- Я слух склоню, но двигаться не стану!
И услышала в ответ вполне ожидаемое, дерзкое и искушающе---хриплое:
----- Не надо наклоняться, сам достану...
Эти слова Чонгук выдохнул мне практически в губы, тут же снова накрывая их своими и заставляя послушно приоткрыться со сладостным вздохом, не позволив мне даже пикнуть что-то против.
Но, в общем --то, против ни я, ни мои, зацелованные им губы не имели абсолютно ничего , ведь то, как целовал меня мой любимый муж... было просто за гранью... и теперь это уже были не те лёгкие порхающе---трепетные поцелуи, которыми он нежил мои губы всего десять минут назад... нет , теперь Чонгук целовал меня так пылко и чувственно, как умел только он один, каждый раз сводя этим с ума и заставляя желать несоизмеримо большего и льнуть к нему, прижимаясь всем телом ,и жадно сжимать непослушными пальцами его широкие сильные плечи.
Хммм... Если настоящий Ромео был хоть на сотую долю таким, как Чонгук, то я прекрасно понимала, почему Джульетта выскочила за него замуж на следующий же день после знакомства.
Разве может слабая девушка устоять перед таким страстным напором?..
Но, по мере того, как поцелуи моего мужа становились все жарче и настойчивее, все приличные ( и не только) мысли дружным строем покидали мою голову, оставляя ее совершенно пустой и лёгкой , а меня саму ---- задыхающейся и послушной, и согласной абсолютно на все.
И когда Чонгук, наконец, оторвался от моих губ, хоть и с явной неохотой, мы оба тяжело дышали , и я чувствовала себя полностью дезориентированной.
Кто я? Где я? Какой сейчас год? Ещё... пожалуйста... Не останавливайся...
Примерно это можно было прочесть в моем расфокусированном затуманенном взгляде , а виновник всего этого безобразия лишь довольно усмехнулся , приподнимая мой подбородок и, не удержавшись, оставил на моих приоткрытых губах ещё один, к счастью, мимолётный и вполне невинный чмок.
А затем погладил мою скулу большим пальцем и с совершенно дьявольской полуухмылкой шепнул, явно чрезвычайно довольный собой:
---- Вот с губ моих весь грех теперь и снят...
Да уж, зато...
---- Зато мои впервые им покрылись... --- ведь только что так жарко целовавший меня парень был воплощением самого настоящего, самого сладкого греха.
Чонгук мягко улыбнулся и приподнял мой подбородок, сжав его тёплыми пальцами , и, глядя потемневшим взглядом на мои губы, выдохнул:
---- Тогда... отдайте мне его назад...
Зачарованная глубокой полночью его глаз и все ещё безуспешно пытаясь прийти в себя и восстановить сбившееся ко всем чертям дыхание, я прошептала одними губами:
---- Мой друг, где целоваться вы учились?..
Я уже ждала новой получасовой серии поцелуев, ведь судя по потемневшему до бархатной полуночи взгляду Чонгука, он всерьёз собирался целовать меня до самого утра, раз уж спать я все равно не собиралась, и, к счастью, в моей палате не наблюдалось кормилицы, которая бы орала ,что меня "зовет мамаша на два слова", прерывая это приятное занятие, но... нахальный брюнет вдруг отвёл свои гипнотические омуты от моих глаз и прикусил губы, спрятав улыбку в самых их уголках, и я поняла, что он сейчас непременно что--- нибудь ляпнет, вроде...
---- Лучше тебе не знать, оленёнок.
Ну вот. Бурное прошлое бандита --- стритрэйсера снова вылезло наружу, упорно прорываясь сквозь фасад благопристойного врача и будущего светила кардиохирургии. Хотя... чёрт возьми, это было просто до ужаса горячо . И он это прекрасно знал.
Я сузила глаза, стрельнув в него подозрительным взглядом.
--- Да что ты? Серьезно? А ну--ка с этого момента поподробнее! Я чего-то о тебе не знаю, муженёк? --- потребовала я ответа, грозно ( как я надеялась) сверкая глазами.
Но "муженёк" лишь тихо рассмеялся, покачав головой , тем самым наконец развеивая тот тяжёлый, чувственно---наркотический дурман, в который погрузил меня своими крышесносными и возмутительно развязными поцелуями, от которых мои губы все ещё горели, и притянул меня к себе, укрывая в своих объятиях, каким-то непостижимым образом в одно мгновение превращаясь из темного и нереально горячего демона --- искусителя в милого соседского парня.
Ох уж эта магия вне Хогвартса...
---- На самом деле... очень многого, Бэмби. И боюсь , если узнаешь, мне точно несдобровать. Ты меня не только побьешь и пошлешь, но и оторвешь мне все самое ценное, как и грозилась, узнав, какая у него была насыщенная жизнь до нашего с тобой знакомства. --- на полном серьёзе заявил мне Чонгук, но в его темных глазах уже вовсю плясали озорные смешинки и резвились так хорошо знакомые мне черти, а мягкие губы дрожали в безуспешной попытке скрыть улыбку.
Услышав это, мне и правда тут же захотелось его треснуть, но, глядя на то, как он играет бровями, уже в открытую усмехаясь , словно ожидая моей реакции на его слова и вполне заслуженного пинка под дых ( и под зад), я не выдержала и рассмеялась, вместо этого уткнувшись ему в грудь и уже оттуда простонав:
---- Господи , ты просто невыносим...
Но на этого , бесспорно, невыносимого парня просто невозможно было сердиться.
Он же был самым настоящим олицетворением до жути обаятельного наглого котофея, которому достаточно было всего лишь помурчать и потереться у ног хозяйки, чтобы выпросить прощение за что угодно.
Тихонько посмеиваясь , Чонгук гладил меня по спине, терпеливо дожидаясь , пока утихнет моя истерика, и, наконец отсмеявшись , я немного отодвинулась от него, с улыбкой вглядываясь во внимательные ласковые глаза напротив.
---- Неужели... все настолько плохо? Мне пора готовить документы на развод? --- я выгнула бровь, решив все-- таки не давать ему спуску и в кои-то веки подразнить, неосознанно включаясь в одну из тех игр, в которые мы с Чонгуком не прекращали играть с самого первого дня , но, похоже, он воспринял то ,что я сказала, слишком серьезно, и глухо рыкнул, властно притягивая меня ещё ближе:
--- Глупышка Бэмбиай... Неужели ты думаешь, что я тебя отпущу? Поздно, дорогая... слишком поздно... Теперь уже никакие бумажки не изменят того, что ты теперь только моя , навсегда, поняла меня? Когда ты сказала мне "да", то собственноручно подписала договор с дьяволом ... --- его голос превратился в бархатный вкрадчивый полушепот, запустивший волну сладкой дрожи по моей спине и заставивший поежиться и прикрыть глаза от легчайшей ласки его губ, скользнувших по моей беззащитной шее.
И правда... дьявол.
Самый настоящий.
Мой... личный дьявол.
А ещё вампир (судя по последовавшему за поцелуем весьма ощутимому укусу), хулиган, бандит , невыносимый, несносный, невозможный... И невозможно любимый... самый лучший.
И только мой.
Но в руках любимого мужчины было тепло, уютно и безопасно , будь он хоть демоном, хоть вампиром ,хоть самим Люцифером.
Я снова рассмеялась, утопая в его практически удушающих объятиях, легонько стукнув его в солнечное сплетение, когда этот упырь снова покусился на мою шею, тут же зацеловывая место укуса мягкими губами , но вовсе и не стремилась выбираться из его лап, поэтому лишь вздохнула и прикрыла глаза, полностью расслабившись и решив больше не развивать эту тему.
Прошлое должно оставаться в прошлом. Для моего же блага.
Оставив у меня под подбородком ещё один нежный поцелуй, Чонгук снова зарылся ладонью в мои волосы, возобновляя свои неторопливые гипнотические поглаживания , и неслышно шепнул мне на ухо:
----- Забудь об этом, малышка. Мое прошлое было довольно бурным, но все это было до тебя... до нас. И больше не имеет никакого значения.
Я вздохнула, невесомо коснувшись губами его ключиц , и согласно кивнула ,шепнув:
--- Я знаю, Чонгу... не волнуйся, я же просто шучу.
Он прижался щекой к моим волосам и стал не спеша поглаживать меня вдоль позвоночника, теперь заставляя мурчать уже меня.
---- ...О боже мой... Так это Капулетти?.. Я у врага в руках и пойман в сети... --- на грани слышимости с улыбкой шепнул он слова Ромео, вновь заставив меня улыбнуться, и добавил уже от себя, ---- Но, смею надеяться... я полностью искупил свою вину, и ты больше не сердишься за мое долгое отсутствие?
Я вздохнула.
---- Нет, милый. Конечно, нет. Я ведь все понимаю, ты на работе и не можешь сутками со мной сидеть. Но я все равно безумно по тебе скучаю, даже когда сплю... и все ещё сержусь за то ,что дразнил и мучил меня так долго. Ты все ещё бессовестный, понятно?
Он немного отстранился, глядя мне в глаза полным безграничного обожания взглядом , и нежно погладил меня по щеке, шепнув с мягкой улыбкой:
--- Почему, котенок?
Я закатила глаза ,фыркнув:
---- Ты ещё спрашиваешь? Ты практически заставил меня умолять тебя о поцелуях! Беспринципный шантажист , вот ты кто!
Он приглушённо рассмеялся, целуя меня в лоб и уже одним этим унимая мой праведный гнев и успокаивая все бури в моей душе.
--- Прости, малышка. Я правда не думал, что ты это так воспримешь. Я ведь просто играю с тобой... И никогда бы намеренно не сделал тебе больно... Любимая моя... котёночек мой маленький...
Я снова вздохнула , ощутив, как сердце сжалось от его тихих слов, и обняла его крепче, оставив легчайший поцелуй в ямке между его скульптурных ключиц.
---- Мой нежный мальчик... мне просто так нравится... целоваться с тобой... ---- ох, а вот это я зря сказала, так как спустя всего секунду над моей головой раздался весёлый, немного насмешливый и крайне самодовольный фырк.
---- Ещё бы тебе не нравилось, Бэмби... я ведь умею это делать... и не только это... ---- этот хулиган выразительно поиграл бровями, снова(чтоб его!) прикусывая сводящие меня с ума на постоянной основе губы, и внизу живота сладко потянуло , а утихший было пожар начал разгораться в моей крови с новой силой. Я едва не застонала от воспоминаний ---- невозможно горячих и будоражащих --- о том , что ещё он умеет делать... но, хоть и с трудом, но все же взяла себя в руки и как можно более строго пригрозила:
--- Молчи, несчастный, если не хочешь, чтоб я тебя все --таки побила сегодня! Видимо, тебе давно от меня не прилетало, и ты совсем отбился от рук! --- проворчала я, тем не менее зарываясь все глубже в его теплые объятия и кусая улыбающиеся губы, в то время, как мои предательские мысли уже самовольно свернули на кривую дорожку, ведущую в его спальню, в которой он мне наглядно показал, как много всего ещё умеет.
Чонгука же мои угрозы лишь позабавили, судя по хриплому смеху, приглушённому моими волосами , в которые этот хулиган уткнулся, беззвучно содрогаясь всем телом, но спустя пару минут до моего слуха донёсся его улыбающийся голос:
---- Не надо меня бить, солнышко. Побереги силы. Они тебе ещё понадобятся, поверь мне... Или ты думала , что отделаешься от меня десятком невинных поцелуев?
Я усмехнулась , оценив его тонкий юмор, так как те десять (хотя, какие там десять? Их было не меньше сотни !) поцелуев были так же далеки от невинности, как земля от неба , а Чонгук собственнически прижал меня к себе вплотную, пробегаясь тёплыми пальцами от моего бедра вниз к колену, и, мягко его сжав, закинул мою ногу себе на бедро, хрипло промурчав мне в шею:
---- Зимняя ночь такая долгая, малышка... а я... безумно соскучился по твоим губам...
Внутри все мучительно-- сладко сжалось от его бархатного полушепота и последовавшего за ним мягкого поцелуя в изгиб плеча , с которого, словно нарочно выбрав этот момент, сползла тонкая больничная рубашка, и я сильнее сжала его напряжённые плечи, а мое дыхание сбилось ко всем чертям , когда я прохрипела непослушными губами:
---- Звучит, как угроза...
---- Это и есть угроза, глупышка, --- с совершенно дьявольской улыбкой шепнул господин Чон, властно сжимая мою талию одной рукой, а другой зарылся мне в волосы, запрокидывая мою голову и удерживая в таком положении, чтоб точно не смогла отвернуться от него и избежать той участи, которую он приготовил для меня, --- Иди ко мне...
...Вечность превращалась в мгновение в его объятиях. А миг растягивался на миллионы лет.
И когда Чонгук наконец отстранился, моя голова уже слегка кружилась. Ну ладно, не слегка , а очень даже ощутимо. И, похоже, те беспомощно сладкие стоны, что я только что слышала, были... моими.
А треклятый кардиомонитор снова орал так, что наверняка было слышно даже в коридоре.
Господи, какой кошмар...
Чонгук, прекрасно слыша его трели и так же прекрасно понимая , из-за чего все показатели так сходят с ума, спрятал удовлетворенную улыбку в уголках губ и погладил меня по разметавшимся по подушке волосам, успокаивающе шепнув:
---- Тише... тише, маленькая... успокойся... Не стоит так бурно реагировать... это же всего лишь я...
Мне правда очень хотелось его все-- таки стукнуть ,чтоб не зазнавался так сильно, но сил на это не было вовсе, а тех, что остались, хватило только на возмущенный задыхающийся писк:
---- Да ну тебя! Сам же довел до такого состояния, а теперь ещё и успокаивает! Бессовестный хулига... ---- но мой праведный гнев утих, так и не успев разгореться ,под его мягкими улыбающимися губами , прекратившими поток моих обвинений , и я снова послушно затихла в любимых крепких объятиях, полностью растворившись в них...