Розэ

И наш балийский квест начался прямо с семи утра следующего дня.

И я с предельной ясностью осознала, что моя судьба заключалась в глубочайшем погружении в историю Бали и всех его многочисленных исторических и культурных ценностей.

И вскоре я убедилась, что этот остров не просто так называли островом тысячи храмов, хотя правильнее было бы сказать --- тысяч, ведь их здесь было больше трёх тысяч штук.

Самыми почитаемыми среди них являлись шесть «храмов мира», которые защищали остров от демонов, но, поскольку местом обитания богов издавна считались горы, то на склонах гор и у их подножия тоже были храмы.

В океане же, по местным поверьям, жили демоны, которых задабривали храмы, стоящие на берегу.

Были также храмы у рисовых полей, источников, в пещерах, на перекрёстках дорог, на рынках, у мостов, у древних деревьев и камней…

В общем... я крупно попала, когда согласилась на эту авантюру.

Индонезийцы считали, что наличие храма было залогом благополучия и защиты от несчастий той местности, где он находился, и живущих там людей. В отличие от большинства индонезийцев, для которых ислам был главной религией, балийцы, в большинстве своем, исповедовали «Агама Хинду Дхарма» — разновидность индуизма, которую также называли балийским индуизмом.

Согласно её постулатам, все происходящее берет начало в мире энергий, где обитают духи, от которых и зависит жизнь человека на Земле. И, так как этих духов была тьма тьмущая, то, соответственно, каждому нужно было свое святилище.

...По побережью и высоко в горах, на скалах и посреди рисовых полей — храмы были повсюду. Более десяти тысяч построек, каменные кружева которых лишь усиливали красоту острова, ведь храмовая архитектура Бали была уникальна, с прекрасной резьбой по камню и дереву.

По мнению балийцев, храмы всегда строились в особенных зонах, так называемых местах силы, где все паломники могли получить заряд положительной энергии и благословение небес, и их местоположение определяло задачу храма. Так, например на острове было девять храмов, построенных в местах, привлекающих удачу, и, соответственно, эти храмы были призваны защищать Бали от неприятностей и злых духов.

И если больших храмов было около двух тысяч, то святилищ поменьше --- больше десяти, и, чтоб увидеть их все, понадобилось бы около года.

К сожалению (или к счастью) у нас с Чонгуком не было в запасе столько времени, потому мы сосредоточились на самых известных. И первым из анонсированной им сотни стал Гунунг Кави или усыпальница королей.

Она располагалась в 13 километрах от Убуда, в центральной части острова. Это место еще называли «гора поэта». Здесь находились величественные усыпальницы, высеченные в скалах, индуистский храм, буддистские молитвенные пещеры и невероятно красивые рисовые террасы.

Но, как оказалось, мой любимый бандит все же слукавил, когда пообещал исследовать только одну достопримечательность за раз, так как неподалеку от Убуда было целых два храма под названием Гунунг Кави. Один из них находился к северо-востоку от Убуда, а второй, знаменитый своими святыми источниками и бассейнами с «живой водой» – в деревне Себату, к северу от города.

Первый храмовый комплекс располагался в ущелье реки Пакерисан и спуск к нему состоял из... более трехсот ступеней.

Мои ноги начали протестовать уже от одного, брошенного вниз, взгляда, и я хмуро зыркнула на любимого мужа, который явно "забыл" упомянуть об этой "незначительной" детали. Но, заметив страдальческое обреченное выражение на моем лице, Чонгуку хотя бы хватило совести виновато улыбнуться и клятвенно пообещать мне, что этим вечером он сделает мне такой же долгий и такой же потрясающий массаж, как в прошлый раз. Но я понимала, что деваться мне все равно было особо некуда, так как мы уже были на месте, а раз уж мне пообещали такой шикарный бонус в качестве компенсации за ущерб, который точно будет причинен сегодня моим многострадальным ногам, то мне оставалось лишь вздохнуть и покорно потопать вслед за мужем.

Сначала мы спускались через многочисленные рисовые террасы, потом – по туннелю. Завершалась лестница прямоугольным проходом, вырубленным в отвесной скале.

И виды здесь, конечно, были просто потрясающие.

Весь комплекс можно было условно разделить на три группы: гробницы короля и его семьи, сам храм, а также буддистские и монашеские кельи.

На территории Гунунг Кави было расположено десять гробниц, которые достигали в высоту около восьми метров. На лицевой стороне были вырублены каменные барельефы в виде погребальных башен, а в нижней части каждой размещена табличка с надписью, кому захоронение было посвящено.

Такие архитектурные сооружения встречались только на Бали и потому по праву считались уникальными.

Индуистский храм комплекса был расположен на западном берегу реки и являлся одним из немногих храмов, в центральную часть которого можно было зайти любому путешественнику. Здесь находились места для проведения ритуалов, скульптуры божеств, беседки и бассейн с карпами, в который стекала священная вода из источников, расположенных под гробницами.

Перед входом стояла колокольня с традиционными колодами кул-кул, а чтобы зайти на территорию храма, нужно было пройти через скальные ворота, именуемые «чанди бентар», или «расколотая чанди».

Сам храм состоял из двух дворов:

внешнего и внутреннего, и внутренний или центральный двор в Гунунг Кави, в отличие от большинства прочих индуистских храмов на Бали, могли посещать туристы. Здесь было множество каменных статуй, алтарей и прочих атрибутов для проведения ритуалов, а в центре двора находились кельи индуистских монахов.

Гунунг Кави сотни лет считался священным местом не только для приверженцев индуистской веры, но и для буддистов, и потому в скалах под гробницами были вырублены пещеры, в которых медитировали и молились буддистские монахи, а на территории храма также были кельи для индуистских священников.

Другой храм, в деревне Себату, являлся небольшим, но уютным храмовым комплексом с большой зеленой территорией, затерявшийся среди множества дорог и рисовых террас. Здесь был и огромный пруд с разноцветными карпами, которых можно было покормить, и клетки с птицами, за которыми можно не только понаблюдать, но и... поболтать с ними.

Я заметила, что в этом храме было очень тихо, и сама атмосфера была намного более спокойная и умиротворенная. Чонгук объяснил мне, что это связано с тем, что он не пользуется высокой популярностью у туристов, но, по моему скромному мнению, совершенно зря, так как здесь были очень красивые купальни и святые источники, в которых мог умыться и даже искупаться любой желающий, а после длиннющего спуска под палящим солнцем это было самое то.

Но, разумеется, на этих двух локациях мой сверхэнергичный супруг не остановился, так как прошло всего полдня, и, к тому же, он, выходя за порог нашей виллы, похоже, забывал стоп --слово, и после храмов мы отправились на

кофейные плантации Сатрия.

Это была одна из немногих кофейных плантаций на Бали, открытая для туристов. На плантации выращивали не только кофе, но и какао, специи и фрукты, и здесь можно было увидеть настоящий ботанический сад, проследить все этапы традиционного производства кофе, продегустировать больше десятка напитков и купить кофейные зерна в магазине, что мы и сделали, так что в целом я осталась довольна и решила пересмотреть свое отношение к тому, что у Чонгука отшибало память на стоп-- слова, когда дело касалось экскурсий.

***

Солнце постепенно клонилось к закату, и так же к земле уже начало клонить меня, так как все эти трехсотступенчатые спуски и подъемы все же дали о себе знать, а мои бедные ноги ещё не до конца пришли в себя даже после первого дня "прогулок", и к вечеру я их уже практически не чувствовала, всячески намекая об этом нахальному брюнету, но Чонгук, по-моему, ставший ещё бодрее после продегустированного на плантации кофе, снова усадил меня на арендованный байк и, чмокнув в губы, с улыбкой сообщил, что вишенкой на торте сегодняшнего дня станет поездка на пляж Джимбаран.

Я, конечно, уже мечтала только о ванне с ароматной пеной и нашей зефирной кроватке, и мысленно обозвала эту вишенку костью в моем горле, но, глядя в сияющие восторгом и предвкушением глаза Чонгука, не смогла ему отказать и испортить настроение своим хмурым уставшим видом, потому слабо улыбнулась и лишь робко поинтересовалась:

--- А... после этого мы поедем... домой?

Но, прекрасно уловив мой упаднический настрой, Чонгук посерьёзнел и, обняв мое лицо ладонями и внимательно глядя в глаза, мягко шепнул:

--- Прости, маленькая... Устала? Я... снова увлекся, да?

Я со вздохом покачала головой и ответила ему красноречивым взглядом, без слов сказавшим ему все, что я думала по этому поводу, но его виноватая мальчишеская улыбка была настолько обезоруживающей, что надолго меня не хватило, как и всегда, и я снова уступила его обаянию и красивым тигриным глазкам, и потому притянула его к себе, прошептав в изогнутые в полуулыбке бархатные губы:

---- Я уже поняла, что умеренность --- это не про тебя, бандит, и стоп---слов ты тоже не знаешь в принципе...

Услышав это, он выгнул бровь, прикусив свои дерзкие губы и явно пытаясь сдержать смех, и хрипло мурлыкнул, придвигаясь ближе и уверенно располагая свои нахальные лапы на моих бедрах:

--- Стоп---слов? Ну... вообще -- то, мы с тобой пока ещё не занимались ничем таким, для чего они бы нам понадобились, детка...

Я вспыхнула и легонько стукнула его в плечо, закатив глаза с оскорбленным фырком, так как вовсе не имела в виду ничего такого, но у моей пошляцкой и чересчур любвеобильной тигры мысли всегда работали только в одном направлении, в чем я не преминула упрекнуть его, с улыбкой проворчав:

--- Вечно у тебя мысли сворачивают не туда, куда надо...

--- Почему же, малыш? По-моему, очень даже туда, --- он поиграл своими нахальными бровями, которые, похоже, успели ещё больше обнаглеть с тех пор, как мы сюда прилетели, и, добавил, спускаясь вдруг резко потемневшим взглядом к моим губам, --- Так что... если тебе вдруг захочется заняться со мной чем-то, для чего могут понадобиться стоп---слова, только скажи... Я весь к твоим услугам...

Поняв, что мою плохую тигру начало стремительно уносить в далёкие эротические дали, я тихо засмеялась, уткнувшись ему в плечо, и со вздохом шепнула:

--- Господи, Чонгук... на что это ты намекаешь, мм?

Он же перехватил меня поудобнее, подтягивая за бедра ближе к себе, и, уверенно раздвинув мои ноги, встал между ними, наклоняясь и хрипло выдыхая мне в шею:

--- Я не намекаю, глупышка... Я прямо говорю тебе, что хочу тебя связать и... заняться с тобой... крайне непристойными вещами...

Я сглотнула, запрокидывая голову, и во все глаза уставилась на него, пытаясь понять, шутит он или нет. Но, похоже, Чонгук был абсолютно серьезен и смотрел на меня таким обжигающим и откровенно голодным взглядом, словно намеревался заняться со мной этими самыми непристойными вещами... прямо здесь и сейчас.

--- Насколько... непристойными? -- ляпнула я первое, что успел сгенерировать мой (не)много перепуганный мозг.

А Чонгук наклонился, усмехнувшись одним уголком своих бесстыжих губ, и вкрадчиво мурлыкнул мне на ухо, задевая мочку мягкими губами:

--- Очень... -- и добавил, мокро целуя меня в шею, --- ... уверен... Тебе понравится, малышка...

О... я в этом даже не сомневалась, так как моему предательскому телу, что уже послушно льнуло к нему, пытаясь прижаться ещё ближе, настолько нравились одни только разговоры об этом, что между ног стало неприлично влажно за считанные мгновения, а то, что этот хулиган стоял вплотную и практически вжимался в меня, собственнически сминая и поглаживая мои бедра, едва прикрытые коротенькими джинсовыми шортами... совсем не помогало здраво мыслить.

Без труда уловив своим чутким слухом, каким поверхностным и частым стало мое дыхание, Чонгук поднялся дорожкой из дразняще -- лёгких поцелуев вверх по моей шее, оставив один на подбородке, и выдохнул в приоткрытые от сбитых неглубоких вдохов губы:

---- Ну так... что скажешь, Бэмби? Ты согласна?.. Тебе ведь... понравилось в прошлый раз, правда?

А я... совсем зависла, зачарованно глядя на него снизу вверх, снова попав в плен его гипнотических глаз и почему-то не в состоянии вымолвить ни слова, хотя, конечно же, прекрасно поняла, о чем он говорит, и от воспоминаний об этом внутри разлилось сладкое тягучее тепло, а в животе полыхнуло жаром от одних только мыслей о том, что он хочет это повторить.

--- Чонгу, я... --- шепнула я на выдохе, прикусывая губы и все ещё не в состоянии ответить ему хоть что-то связное, но он лишь понимающе улыбнулся, и, обняв мое наверняка пылающее лицо ладонями, наклонился, сокращая расстояние между нашими губами практически до нуля, и искушающе мурлыкнул в них, прежде чем поцеловать:

--- Подумай об этом, сладкая... Просто подумай... --- и, оставив на моих губах обжигающе--- жаркий, долгий, топкий поцелуй, лишь распаливший и заставивший желать несоизмеримо большего, отстранился и, погладив меня по подбородку и заодно вернув на место слегка отпавшую челюсть, с улыбкой шепнул:

--- Но сейчас нам уже пора ехать, пока солнце не зашло.

В очередной раз обалдев от того, как резко Чонгук переключился из режима Кристиана Грея в режим милого обаяшки, я смогла лишь рвано выдохнуть и покачать головой, чтоб хоть немного ее проветрить от того дурмана, которым этот бесстыдник ее заполнил этими своими пошлыми разговорами.

Кошмар... Мы же в святых местах...

И не стыдно тебе предлагать такое собственной жене, бандит?

Но, судя по тому смеющемуся взгляду, которым он на меня смотрел, явно без труда читая все это в моих широко распахнутых глазах и терпеливо дожидаясь, когда же я, наконец, приду в себя, ему не было стыдно, ни капельки.

Я шумно вздохнула, смерив его красноречивым и крайне укоризненным взглядом, но Чонгук на это лишь выгнул бровь, улыбаясь, как самый настоящий демон---искуситель, который прекрасно знал, что рыбка уже попалась на крючок и никуда от него не денется.

И рыбка это тоже знала, ведь мысль о том, чтоб снова оказаться связанной и полностью в его власти, будоражила похлеще любого афродизиака.

Но то, каким образом наши вполне невинные разговоры перетекали в такое провокационное русло, все ещё оставалось для меня загадкой --- такой же, как и этот испорченный и до мозга костей нахальный брюнет, за которого я вышла замуж.

Наконец, немного отойдя от этого неожиданного предложения, я обняла его за шею, притягивая к себе, и с улыбкой проворчала в изогнутые в дерзкой полуухмылке манящие губы:

---- Ладно... поехали на этот твой пляж, но... Массаж сегодня будешь делать два... нет, три часа. Понял?

Услышав это, Чонгук тихо засмеялся и чмокнул меня в губы, шепнув:

--- Договорились, Бэмби. Но уверен, всю твою усталость как рукой снимет, когда ты увидишь океан.

***

На самом деле, Джимбаран был не просто пляжем. Это был целый курорт на юго-западе полуострова Букит, к тому же, весьма фешенебельный, так как все побережье было застроено шикарными виллами и отелями, утопающими в буйной зелени и сверкающими на солнце яркими сапфирами кристально чистых бассейнов.

Сам же пляж считался одним из лучших на Бали, так как находился в укромной бухте и был защищен от ветров и влияния мощных приливов и отливов, потому воды здесь практически всегда были тихие и спокойные, и когда я его увидела, действительно забыла обо всем на свете.

Мы как раз успели к закату, окрасившему тихие волны в розово---янтарное золото, и, то, что я видела из иллюминатора самолёта, не шло ни в какое сравнение с тем, что открылось моему взгляду сейчас, ведь это было... непередаваемо прекрасно.

Океан.

Первозданная неуправляемая стихия и бесконечный простор, сливающийся с небом на далёком горизонте...

По сравнению с таким размахом человек казался просто незначительной микроскопической песчинкой... и, поймав себя на этой мысли, я поняла, что, живя на Бали, волей неволей станешь буддистом, целыми днями созерцая окружающую красоту и питаясь дарами природы.

И, похоже, в скором будущем это ожидало и меня...

***

Но пока до просветленной буддистки мне было ещё далеко и сейчас я больше походила на маленькую восторженную девочку, когда слезла с байка, даже не дождавшись, пока Чонгук заглушит мотор, и с радостным визгом побежала в воду.

Он же, наблюдая за тем, как я босиком бегаю по кромке прибоя, потеряв босоножки где-то по дороге, лишь смеялся, качая головой, а затем, наконец исхитрившись поймать меня за талию, потащил за собой на глубину прямо в одежде.

Хулиган --- он и на священном острове хулиган, что с него взять...

Но я тоже не осталась в долгу и, кое-как со смехом выбрыкавшись из его загребущих лап, начала брызгаться, мстя ему за это хулиганство и понимая, что стала такой же бандиткой, как он.

Да уж... как говорится, с кем поведешься...

Мы смеялись и брызгались, как дети, щедро поливая друг друга водой из полных пригоршней и заходя все дальше на глубину, но спуск в воду был пологий, дно ровным, а вода --- такой прозрачной, что можно было не опасаться резко уйти под воду, нырнув в какую-нибудь неожиданную яму.

Вода была довольно теплой, но все равно приятно освежала после дневной жары, а Чонгук в мокрой футболке... это вообще был отдельный вид прекрасного, так что... Я пришла к закономерному выводу, что время от времени хулиганить... весьма полезно для души.

Мокрый Чонгук был похож на игривого щенка, все время тряс головой и отфыркивался, обдавая меня тучами брызг с мокрых волос, а тонкая ткань его футболки, уже насквозь пропитавшаяся влагой, так плотно облепила его шикарное тренированное тело, что я, засмотревшись на него, резко зависла, замерев на месте и даже забыв, что вообще-то собиралась вылить в нахальную мордуленцию нахального брюнета как можно больше солёной водички, а он,

заметив мой расфокусированный и резко поплывший вслед за волнами взгляд, изогнул бровь, подходя ближе, и словно нарочно скрестил руки на груди, тем самым ещё больше подчёркивая все свои потрясающие рельефы, в которые мне резко захотелось уткнуться губами.

--- Любишь парней в мокрых футболках, Бэмби? --- с трудом пробившись сквозь шум волн и туман в моей голове, до меня наконец долетел его глубокий хриплый голос, и, подняв глаза, я встретилась взглядом с его искрящимися неприкрытым весельем насмешливыми глазами и шумно сглотнула скопившуюся во рту слюну.

Какой же ты всё-таки... бессовестный провокатор, Чон Чонгук! --- ясно читалось в моем затуманенном взгляде.

Но, заметив, что его взгляд точно так же жадно скользнул вниз по моему телу, я поняла, что он тоже не остался невпечатленным, и что в эту игру вполне могут играть двое, и потому бесстрашно шагнула ближе к нему и, глядя прямо в темные, опасно мерцающие колдовскими огнями глаза напротив, нарочито медленно провела пальцем вниз по его груди и, приподнявшись на носочках, с невинной улыбкой шепнула в самые губы:

--- Я думала, ты знаешь, что... я давно уже люблю только одного конкретного парня... особенно, когда он... без футболки.

--- Вот... как?.. --- Чонгук, похоже, тоже немного завис, жадно глядя на мои губы, хоть в душе наверняка потешался, наблюдая за моими дешёвыми подкатами, но затем выгнул бровь, улыбнувшись просто возмутительно дразняще, и в этот момент меня качнуло набежавшей волной прямо к нему в руки.

Видимо, океану надоело, что мы занимаемся откровенной ерундой вместо того, чтоб заняться... Любовью, например, и он решил нам с этим помочь.

Чонгук , конечно, поймал меня, обхватив за талию, но и сам не удержался на ногах, и мы оба со смехом рухнули в теплую воду.

Бесконечно счастливые ...

Бесконечно влюбленные...

И когда я оказалась в его объятиях... все перестало иметь значение.

...Остались только его глаза, в которых сверкало, отражаясь от радужки, янтарное закатное солнце, и мягкие манящие губы, которые безумно хотелось поцеловать...

А дальше... был только шум вечернего прибоя и соленый вкус долгих поцелуев на улыбающихся губах...

И счастье...бескрайнее, как океан...