Моя спальня оживает, подпитываясь моими снами. И мне нужно быть всё менее глубоко во сне, чтобы она могла мне показывать свои дикие фантазии. Провод на потолке особенно изобретателен в подборе образа - почти профессиональный косплеер. Вчера я лежала и смотрела как он превращается в зелёное щупальце с маленькой злобной пастью на конце. Он шевелился, блестел чуть влажными боками. Как будто красовался передо мной и показывал что он умеет. Иногда он бывает кончиком лапы какого-то существа, которое выбирается ко мне из потолка. Наверное ему грустно под крышей с голубями, наверное ему тоже хочется с кем-то поговорить. В некоторые ночи провод остаётся самим собой, но из-под него начинают выбираться насекомые. Одно-два, потом всё больше и больше, они заполняют все стены и окружают меня. Закрывают своей массой окно и оставляют меня без воздуха. Когда у провода плохое настроение и он погружен в себя, в игру с переодеваниями вступают узоры на обоях. Они ползают, переплетаются, и выбираются наружу длинными извивающимися лентами, тянутся ко мне. Им, кажется, тоже грустно, но я начинаю кричать и они прячутся обратно. Тогда приходит муж - самое настоящее, что есть в нашей спальне - и возвращает меня обратно в нормальность. До следующего вечера.

Когда кто-то говорит о петербуржских парадных, всем сразу приходят на ум эти монументальные дома в центре города. С красивыми лестницами, лепниной. Прекрасные даже сейчас, после многих лет запустения и сомнительного ремонта. Или те, которым повезло больше - они находятся в музеях и прочих дворцах общественного достояния. Они сейчас в лучшей форме - блистают в ярком свете, укутанные коврами и окруженные уходом и заботой. Но кроме центра, в Питере есть множество менее впечатляющих районов-спальников. С домами-кораблями, домами-хрущевками, домами зажатыми между промзонами и огромными районами совсем новой застройки. В наших районах есть хорошее - невысокие дома, много зелени, мало машин. Но парадные (а вообще-то тут они уже начинают превращаться в обычные подъезды) совершенно точно нельзя отнести к плюсам. Темные лестницы, тусклые лампочки, стены каких-то жутких, унылых цветов. Но самое страшное место, это тамбур перед выходом. Там всегда очень темно и все время кажется, что кто-то может там прятаться. Что стоит тебе подойти к двери и кто-то окажется у тебя за спиной со злобным оскалом и сомнительными намерениями. Я до сих пор прохожу это место только с включенным фонариком на телефоне. А еще эта зловещая дверь в подвал. Которым нас с детства пугали - мол зайдет кто-то незнакомый, затащит в подвал и все - поминай как звали. Сейчас с домофоном на входе и хорошим навесным замком на этой подвальной двери стало спокойнее. Но когда я росла, были еще обычные деревянные двери, со стеклянными вставками, а подвал никогда не был заперт. Я ужасно боялась этого закутка на первом этаже. И рассказы бабушки о том, как она отбивалась там мусорным ведром от крыс размером с кошку, не очень-то помогали справляться со страхами. Сейчас, когда я прихожу в гости к друзьям в новые огромные дома, и вижу эти светлые, просторные парадные с лифтами и камерами видеонаблюдения, мне становится радостно. Детей этих домов, конечно, тоже будут предостерегать от входа в лифт или парадную с незнакомцами, но они хотя бы смогут их рассмотреть. А потом я возвращаюсь домой, бегом забегаю на второй этаж, прохожу под тусклыми лампочками к себе домой и слушаю как завывает ветер за дверью. И думаю, что где бы я не оказалась, этот мрачный подъезд уже навсегда останется со мной. Можно забрать женщину из хрущевки, но хрущевку из женщины уже нет.

В процессе написания первого рассказа, меня все время мучила мысль, что я не смогу его закончить. Никак. До этого я столько всего пыталась написать и ничего никогда не заканчивала, почему бы теперь что-то должно измениться? Казалось бы, когда я все-таки довела его до конца, даже отредактировала. И даже получила какие-то положительные отзывы - тревожности должно было стать меньше, логично? Но это, конечно же, не наш метод. Дальше я стала переживать, что больше ничего не смогу написать. Идеи закончились навсегда и средний по размеру и качеству рассказик это мой предел. Потом я откопала старую начатую историю, которую хотела превратить в большую фэнтези-книгу, но хватило меня на полторы страницы, как обычно. Покрутила ее так и сяк в голове, и поняла, что получается клевый небольшой рассказик. Который я села и написала в два присеста за один день. Но, традиционно, тревожности это не уменьшило. Потому что историю-то я взяла хоть и свою, но старую, так что вопрос наличия в моем котелке новых идей все еще остается открыт. И тут мне кажется, дело не столько в самих идеях, сколько в неуверенности в себе и синдроме самозванки. Когда мне удавалось нарисовать что-то клевое, я сначала радовалась - мол как круто вышло-то! Могу же! Но очень быстро радость сменялась паническими мыслями, что это все случайно вообще вышло и уже ничего лучше я точно не сделаю. Приходилось пытаться дальше, чтобы себя переубедить. Мне просто интересно, у всех ли творчество связано с постоянной тревожностью или есть счастливчики, которые в себе уверены, которые спокойно планомерно творят, а не пытаются каждый раз преодолеть какие-то свои комплексы?