Предшественники Мордехая Леви (Карла Маркса) всё время спотыкались об утверждения своих политических оппонентов, которые в ответ на критику социалистами существующей капиталистической системы просили их предоставить план будущего общественного строя, отличного от капитализма. Ответить на этот вопрос им было крайне трудно. К моменту прихода Маркса социалистическое учение билось в предсмертной агонии. Маркс проигнорировал проблему отсутствия экономической модели коммунистического общества. Его теория продолжала традиции социалистов, но при этом, как известно, Маркс не считал их серьёзными политическими и экономическими философами. Его учение сильно отличалось от разработок предшественников; Маркс включил в него три новых концепции: 1. Борьба классов. По Марксу мировая история была историей борьбы классов, дихотомией противостояния эксплуатируемых и эксплуататоров. Логика и мышление отдельно взятого индивидуума по его мнению можно определить как квинтэссенцию различных правил и установок, формирующих пласт норм, принятых в его классе. Другими словами, Маркс утверждал что мышление определяется классовой принадлежностью; индивидуальное самосознание определяется коллективом. Таким образом Маркс невольно приходил к выводу относительно того что структура мышления человека претерпевала изменения в ходе исторического процесса, что обуславливает невозможность существования универсальных законов экономики, а также к тому умозаключению, что экономика является лженаукой, которая нужна лишь для оправдания хищнических действий буржуазии. 2. Неотвратимость наступления социализма. Согласно Марксу социализм должен рано или поздно наступить, вобрав в себя только всё самое лучшее от предшествовавшей ему капиталистической системы. Наибольший упор Маркс делал в этом своем тезисе на соображение, заключающееся в том что монополия буржуазии на средства производства обуславливает медленный рост жалованья для работников. По его мнению только обобществление средств производства способно увеличить уровень жизни пролетариата (чего на самом деле не произошло). 3. Невозможность воссоздания облика будущего социалистического общества. Маркс обошёл стороной проблему, в которую так часто вдавались его предшественники, он не стал конструировать образ будущего коммунистического общества. Вместо этого он лишь отвлечённо обобщил понимание всей предшествующей истории человечества, представив её в виде концепции "базис – надстройка", провозгласив лозунг о "неизбежном движении человечества к социализму". Маркс поставил утопические социалистические идеи на теоретическую почву, сильно подорвав незрелую на тот момент экономическую науку. Нигилизм, свойственный марксистской теории, отрицал вездесущность и универсальность законов экономики, провозглашая изменчивость человеческой логики. По мнению Маркса и его последователей, "учёные-экономисты есть реакционные служители буржуазии, её сикофанты". В силу того что Маркс просто проигнорировал проблему того, как будет выглядеть будущее социалистическое и коммунистическое общество, он смог основать на этом допущении внутренне противоречивое течение, ставшее в середине XX века секулярной псевдорелигией для 1 млрд. человек, а также унесшее жизни более ста миллионов человек. Впервые внимание на это допущение обратил экономист Людвиг фон Мизес, акцентировав на данной нестыковке свой исследовательский взор в вышедшей из под его пера работы под названием «Социализм». Вышла она в 1922 году, в этом опусе Мизес вывел такую проблему как проблема экономического расчёта в социалистическом обществе, сконцентрировавшись именно на том, что Маркс пытался старательно обойти, дабы вдохнуть в социалистическое движение новую жизнь. По его мнению социализм невозможен ввиду того что при нём отсутствуют рыночные цены. В капиталистическом обществе рыночные цены являются переносчиком информации, они передают информацию предпринимателям о запросах потребителей, направляя их на производство востребованной продукции. Также рыночные цены есть показатель, помогающий производить экономический расчёт, т.е. подсчет прибылей и убытков предприятия за тот или иной промежуток времени. Проедает ли предприятие капитал или же накапливает его, эффективно ли оно вообще? На эти вопросы способен ответить только информационный механизм рыночных цен. В социалистическом обществе будут отсутствовать рыночные цены, будут лишь государственные, устанавливаемые произвольно из центра, следовательно не будет возможна вообще какая либо целенаправленная эффективная экономическая деятельность. Вы не сможете понять, правильно ли вы (в данном случае плановик) построили, к примеру, завод, верное ли вы приняли решение. Вы будете действовать как судья, у которого нет никаких фактов или улик, вы будете подобны человеку, играющему в дартс с закрытыми глазами. Центральный плановик при социализме попадёт, как утверждал Мизес, в состояние полного калькуляционного хаоса, в состояние когда любое экономическое решение будет убыточно и нецелесообразно. Очень часто выдвигаются аргументы против социализма и коммунизма, заключающиеся в том что для эффективной работы этой системы будет необходимо сделать не что иное, нежели перекроить человеческую природу, т.е. вырастить так называемого нового социалистического человека, для которого социальная справедливость будет пониматься ровно также как она понимается командующей партией, что является невозможным условием. Это один из самых популярных аргументов против марксистских идей. В рыночном обществе люди готовы повышать благосостояние общества и заниматься общественно-полезной работой только в том случае если им за это платят (только если это конечно не идейные энтузиасты, коих мало, и конечно энтузиазм не может продолжаться безконечно). Шахтер, трудящийся на шахте, вправе рассчитывать на достойную зарплату, но в социалистическом государстве плоды его тяжелой работы распределятся среди всего общества. Шахтер может рассчитывать лишь на крошечную часть добавочной стоимости, созданной его трудом, ведь при социализме вся собственность обобществлена. Только гарантия сохранения собственности в руках частных лиц ведет к увеличению окладов рабочих в результате конкуренции на рынке труда. Не стоит забывать о том что при социализме в силу плановой модели экономики будет регулироваться и регламентироваться не только вид и количество выпускаемой продукции, но также и размер заработных плат для работников на тех или иных предприятиях. Очень часто люди, разделяющие коммунистические и социалистические взгляды не понимают того, что социализм не в состоянии улучшить положение трудящихся, а номенклатурные места не будут занимать лучшие из лучших. Фридрих фон Хайек окрестил социалистическое правление «правлением худших». Представим ситуацию: партия издаёт новый пятилетний план, куда входит в том числе и размер зарплат для ударников социалистического труда. Этот размер был установлен партией интуитивно, эмпирика показала что он был всегда очень скромен (в советских колхозах, к примеру, зарплаты были очень низкими, даже ниже чем зарплаты городских рабочих). В силу мизерных норм жалования в значительной части страны вспыхивает саботаж. У власти в этот момент есть два варианта действий: послать чиновника для переговоров о более приемлемом уровне зарплат (который, кстати, в социалистическом обществе будет обеспечен за счет ущемления другой рабочей группы, ведь при социализме не будет конкуренции на рынке труда) или же расстрелять возмутителей народного спокойствия. Второй вариант вытекает из злоупотреблений первым: ведь в какой то момент правящий класс наблюдает восстания в значительной части страны, удовлетворить все нужды бастующих он не может (в противном случае встанет промышленность всей страны), следовательно он этих бастующих просто уничтожит. В какой то момент партийным функционерам придется сделать выбор между моральными нормами и продолжением функционирования системы, понятное дело что для "строительства коммунизма" будет принесена жертва в виде людей, недовольных своим жалованием. Таким образом социалистическая система открывает путь во власть аморальным негодяям и беспринципным уродам, постепенно эта система вырождается в правление худших. Подытожив, стоит отметить что именно в силу этой причины все мечты современных социалистов относительно более благополучного строя, управляемого высокоморальными людьми – это не более чем сказки. Марксисты исходят из допущения, заключающегося в том что каждый человек в новом государстве будет действовать лишь из альтруистических соображений, понимая критерии общественного блага так, как его понимает их партия. Но представим на миг, что действие происходит в обществе, где удалось вырастить нового социалистического человека, этакого хомо советикуса. В ходе нашего мысленного эксперимента мы наткнемся на препятствие, обозначенное еще Мизесом. Что эти "товарищи"-альтруисты будут делать в новом типе экономики с отсутствующей рыночной информацией, чем будет определяться их мотивация, стимулы, то что они будут производить, как будет возможна вообще какая либо эффективная человеческая деятельность в социалистическом государстве? Допустим один из них решит начать рисовать на холсте, рассудив что у него от природы есть к этому склонность. После долгого и упорного труда окружающее его общество, состоящее из других альтруистов, вполне может решить что ему эти картины не нужны, соответственно человек, зря нарисовавший эти картины, потратит на них впустую своё время, а также ресурсы (краски, холст). Затем, ошибившись таким образом, новый социалистический человек сменит свой вид деятельности, занявшись программированием. Окружающие его товарищи уже в этот момент выкажут ему претензию, заключающуюся в том что потворствуя занятию программированием, он отказался от рисования. В социалистическом государстве будет отсутствовать всякая связь между потребителем и производителем ввиду отсутствия рыночных цен, являющихся проводником информации. Эту ситуацию красочно описал Мизес еще в 1920 году: «Там функционируют тысячи и тысячи предприятий. Меньшая часть из них производит конечные блага, большая часть выпускает производительные блага и полуфабрикаты. Все эти предприятия тесно связаны. Каждое из производимых благ до своего превращения в потребительское благо проходит через ряд таких предприятий. И при непрерывном напоре всех этих процессов экономическое руководство будет дезориентировано. У него не будет возможностей удостовериться, что данная работа действительно необходима, что труд и материалы не расходуются впустую. Как оно смогло бы выбрать из двух процессов производства наилучший? Самое большее – оно могло бы сравнить количество производимой продукции. Но только в исключительных случаях ему удалось бы сопоставить расходы на сравниваемые производственные процессы» (Мизес «Экономический расчет в социалистическом сообществе»). Таким образом, если аргументы отсылающие нас к мотивации, приводят нас к мысли о том что построить социализм будет крайне сложно в силу особенностей человеческой природы, то аргумент Мизеса показывает что это невозможно в принципе. Продолжая исследовать то, как будет выглядеть общество, о котором мечтал Маркс, но мечтать об облике которого запрещал другим, представим функционирование инфраструктуры в социалистическом государстве. Естественно, нужно организовать хозяйственную деятельность, для этого создаётся план, учитывающий (по субъективному мнению) истинное количество необходимых ресурсов для поддержания функционирования уже существующей промышленности, а также и ассортимент товаров, которые эта промышленность должна выпустить в течении текущего пятилетнего плана. Но, допустим, в одном из регионов государства происходит непредвиденная засуха, соответственно фермы, находящиеся там, увеличивают спрос на воду в этом регионе. В случае капиталистической экономики каждый из владельцев этих ферм независимо друг от друга принял бы решение относительно выхода из этой неприятной ситуации: кто то бы задействовал свою водонапорную башню, вторые усовершенствовали бы оросительную систему, третьи углубили бы свой колодец, четвертые залезли бы в долги, нашлись бы даже те, кто счел бы целесообразным закрыть ферму, занявшись иным видом деятельности. Каждый фермер, отталкиваясь от цен на воду, установленных на их локальном рынке, нашел бы выход из настигшей их беды, при этом рационально используя имеющиеся ограниченные ресурсы. При этом отдельно взятые фермеры принимают в расчет десятки возможных решений, нужных для спасения их угодий. Сколько и на основании чего нужно будет их принять при плановой командной экономике? Миллиарды? Квадриллионы? В итоге единственное что возможно предпринять, это выдвинуть интуитивное и крайне волюнтаристское решение. Выше была представлена проблема экономического расчёта при социализме. Ранее мы также упоминали о том что рыночные цены являются проводником информации между производителями и потребителями. Экономист Фридрих фон Хайек, ученик Мизеса, в своих работах акцентирует внимание именно на этой роли цен. Свою концепцию он обычно именует рыночной информацией. Так вот, по его мнению социализм есть несостоятельная общественная система по той причине что она не использует разрозненные знания частников относительно того как следует организовать производственный процесс. При капитализме предприниматели занимаются обузданием спроса, ориентируясь при этом на стоимость техники (которая, кстати, тоже определяется рыночными ценами), нужной для изготовления того или иного товара, а также учитывающие в своих предпринимательских оценках то, что они собираются изготавливать и в каком количестве. Естественно их оценки не будут идеальными, но так или иначе, исходя из своих предыдущих оценок предприниматели будут корректировать предложение товаров со своей стороны, используя знания о специфике своего локального рынка. Ввиду того что в социалистическом государстве будет существовать монополия государства на все средства производства, партия будет лишена всех этих знаний относительно специфичных локальных обстоятельств места и времени. Для того чтобы понять суть того, о чём говорил Хайек, следует вспомнить то, сколько человеку нужно пройти препятствий для овладения профессией после выпуска из учебного заведения; сколько хитростей он должен знать. По Хайеку каждый человек уже в силу своего положения знает то, чего не знают другие, будь то арбитражёр, ориентирующийся на знания быстротекущих обстоятельств, неизвестных другим людям или грузоотправитель, зарабатывающий на жизнь, используя рейсы грузовых судов, которые иначе оставались бы пустыми или заполненными наполовину. Да вообще любая предпринимательская деятельность всегда ориентирована на знание быстротекущих обстоятельств, чутьё, умение обуздывать спрос, а также на способность эффективно использовать имеющиеся у него в распоряжении ресурсы и производственные блага. Несложно заметить что учения Мизеса и Хайека пересекаются, а также то что эти две концепции связаны между собой: фермеры в соответствии с новыми обстоятельствами корректируют потребление воды, ориентируясь на локальные разрозненные знания её рационального использования. Если проблема экономического расчета по Мизесу свидетельствует о том, что социализм – это неэффективная и расточительная система, то аргумент Хайека показывает нам то, что при планировании в социалистическом государстве не будет учитываться огромное количество разрозненных знаний. Вернёмся к положению Мизеса относительно невозможности экономического расчёта при социализме. Некоторые могут после всего выше сказанного впасть в недоумение, ведь социалистические системы существовали в мировой истории; к примеру, экономика СССР просуществовала 70 лет, а плановая модель до сих пор функционирует в Северной Корее. Эти возражения понятны, но вот только Мизес говорил о ситуации, когда весь мир станет социалистическим и срастётся в одно государство. В условиях СССР (и КНДР) же руководители имели возможность подсматривать цены на некоторые товары у капиталистических стран, продлевая жизнь убыточной советской модели ещё на некоторое время, да и стóит помнить что СССР продавал в эти страны нефть по взвинченным ценам (1960-1983 года), которые в свою очередь определяла конъюнктура нефтяного рынка. Ну и также стóит вспомнить то что в СССР был период, когда страна полностью перешла на капиталистический способ производства – это НЭП. Да и потом, даже при Сталине была частная собственность, она носила название «артели», производя в различные годы от 20 до 40% всей гуманитарной продукции в СССР. При Хрущёве, ввиду острого дефицита на гуманитарные товары, председатель совета министров разрешил гражданам использовать специфичный вид частной собственности – дачи и приусадебные участки. Во время правления Горбачева, в 1987 году, и вовсе произошла отмена запрета на ведение предпринимательства: к январю 1991 года примерно 10% всей инфраструктуры в СССР принадлежало частными лицам, производя при этом весьма весомую процентную долю гуманитарной продукции. Также, говоря о невозможности экономического расчета, Мизес имел ввиду то, что невозможно будет в силу этого обстоятельства построить систему, более эффективную нежели чем капиталистическая, а также имеющую бóльшую (или такую же) степень разделения труда. Естественно, можно построить "коммунизм", вернувшись к его первобытной вариации, к эпохе, когда не произошло даже первичного имущественного расслоения, но также справедливо и то, что эта система будет не такой эффективной как ныне существующая и не сможет обеспечить потребности миллиардов людей, населяющих Землю. Кроме того, что социализм ХХ века аморален, расточителен и жесток, построение коммунизма невозможно. Но тем не менее коммунистические и социалистические идеи в тех или иных формах и по сей день будоражат умы огромного количества людей. Эти люди зачастую не осознают того, что даже эмпирический опыт стран, строящих социализм, показал что их существование всё равно держалось на рыночных механизмах (в случае с СССР ими выступала конъюнктура на нефтяном рынке и на иных видах частной собственности, таких как артели и дачи); им не удалось обойти базовых экономических законов, а также не удалось миновать проблемы экономического расчёта и использования разрозненных знаний при социализме, выраженные Хайеком и Мизесом в своих трудах и разобранные в этой статье. Источники: • Фридрих фон Хайек – «Дорога к рабству», «Право, законадательство и свобода», «The sensory order». • Людвиг фон Мизес – «Социализм». • Хесус Уэрта де Сото – «Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция». • Ойген фон Бем Баверк – «Критика теории Маркса». • Карл Маркс – «Капитал, 1 и 2 тома». Андрей Свиригин

       Страшно сознавать, насколько точно сбылись предсказания Бориса Чичерина по поводу социализма. Представьте: 1882 год. Володя Ульянов ходит в гимназию и ещё, вероятно, даже не думает о революции. Его старший брат, террорист, будет арестован только через пять лет. До известных событий октября 1917 года остаётся несколько десятилетий.        И вот в это самое время, когда аббревиатуры СССР не существовало ещё даже в проекте, философ Борис Чичерин пишет книгу «Собственность и государство», в которой он прозревает реалии развитого социализма столь узнаваемо, будто писал книгу на 100 лет позже, при Брежневе, а не при Александре III: *   *   *        «Понятно, какая нестерпимая тирания должна водвориться при таком общественном устройстве. По-видимому, цель социализма состоит в том, чтобы поднять достоинство человека: всякая частная зависимость прекращается, и остаётся одно служение обществу. Но в действительности эта перемена состоит лишь в замене свободных частных отношений подчинением правительственной регламентации и произволу бюрократии. В частном договоре работник является одною из договаривающихся сторон, равною с другою. Он сам заявляет о своих условиях и нередко в состоянии на них настоять; если он недоволен, он может отойти и искать себе работы у другого хозяина. Здесь же нет другого предпринимателя, кроме государства; поэтому у работника нет выбора: он должен поступить рабочим в казённое предприятие на тех условиях, какие ему будут положены. Частный предприниматель сам в значительной степени зависит от рабочих, ибо если у него не будет рабочих, то он разорится; государство же никогда не разорится и может спокойно ожидать, чтобы голодающие рабочие приняли его условия.В частном договоре работник является одною из договаривающихся сторон, равною с другою. Он сам заявляет о своих условиях и нередко в состоянии на них настоять; если он недоволен, он может отойти и искать себе работы у другого хозяина. Здесь же нет другого предпринимателя, кроме государства; поэтому у работника нет выбора: он должен поступить рабочим в казённое предприятие на тех условиях, какие ему будут положены. Частный предприниматель сам в значительной степени зависит от рабочих, ибо если у него не будет рабочих, то он разорится; государство же никогда не разорится и может спокойно ожидать, чтобы голодающие рабочие приняли его условия.