Рассвет. Был ли он так прекрасен, как принято его величать?

Беловолосая крепко держала мальчишку в своих объятиях, с тревогой ожидая восхода солнца, но, сколько бы она этого ни ждала, солнце не всходило. Ни один луч света не касался её кожи, повсюду царила лишь серость и тьма, лишь скелеты в отражении воды всё так же тянули к ним свои руки.

В какой-то момент, прежде чем беловолосая успела отреагировать, чайка бросилась в морскую воду, исчезнув в черной бездне.

С синеватых губ сорвался болезненный вздох.

Те, кому не суждено встретить рассвет – никогда его не увидят.

Каждого ждет одна и та же судьба.

Коснувшись морской глади, девушка почувствовала, как чужие пальцы сомкнулись на её кисти, утаскивая под воду.

– Люб...лю… – хрипло прошептала она мальчику, надрывая прогнившее от воды горло.

Но тот только подтолкнул её в спину, заставляя ослабевшую девчонку затеряться в морской глади. Цепь на лодыжке утягивала её всё ниже ко дну.

Беловолосая могло видеть как лучи света ласкают холодную воду, отдаляясь от неё всё дальше и дальше.

Она начала барахтаться и сопротивляться, но разорвать железную цепь не представлялось возможным. Вода заполняла легкие, а свет перед глазами стремительно мерк. Сильнейший страх, ужас заполнили её сознание.

Дно стало её гробом. Нащупав рукой маленькую костлявую ладошку, девушка закрыла глаза.

На дне черного моря покоились три скелета: один птичий и два человеческих.

Если бы кто-то спросил её, в чем счастье, она ответила бы – в том, чтобы жить.

Если бы её спросили о том, существует ли смысл в жизни, она бы ответила – нет.

Люди – звери, радость которых это перегрызть близкому глотку, вонзить нож в спину или вырвать сердце.

Но эти звери – единственная ценность жизни.

Стоит отдать кому-то сердце или душу – их уже не вернешь, а земле достанется только бренное тело. Остальное погибнет ещё при жизни в чужих руках.

На рассвете старый рыбак вновь вышел на своей лодочке в дикое море. Дети резвились на обширном берегу, бегая средь цветов. Этот берег был прекрасен, это море манило взгляд и этот рассвет казался чрезвычайно мягким, будто поощряя малышей нежными лучами за их звонкий смех.

Сколько помнил себя рыбак, этот берег всегда был таким.