В тот день шёл снег. Первый снег и первый день истинной зимы. Улыбки искрили вспышками радости. Это же первый снег! Дети резво создавали борозды на свежем снегу, а взрослые смотрели на следы, оставленные на белом полотне природы. Все было укрыто одеялом. Кажая веточка, каждая голова и крыши. Провода, словно белоснежные гирлянды висели по всему городу. Этот день. 30 ноября. Свежий, искристый, чистый. Снег падал с ночи. Со смольного неба опускались белоснежные снежинки, создавая дикий контраст.  Суетливые люди бегали по своим делам, стараясь скорее укрыться дома, с тёплым чаем в руках. У девушки была работа. Она вышла на сутки. Помощь больным требуется в любое время. Старательная работа. Разговоры с коллегами и наконец тревожный и чуткий, но долгожданный сон, который странно медлил. Девушка ворочалась, то просыпаясь, то снова погружаясь в  царство Морфея. И наконец утро того самого дня. Быстрая поездка домой и желание уснуть, чтобы компенсировать недостаток сна на работе. А снег все летел и летел, создавая уют в прохладном доме. За окном вороны, переругиваясь, клевали ягоду. Но и сейчас сон ей лишь помахал и скрылся за горизонт. Впрочем, уже и не хотелось. Прекрасный снежный день. Первый день зимы. Радостные возгласы на улице, шум машин и разговоры старушек под окнами. Тонкие струйки дыма от сигарет поднимались вверх, переплетаясь змеями, устремлялись к небесам, превращая небо в серое полотно. Так же как весь белоснежный день. Медный снег, медные лица, чёрные стволы деревьев. Уютная комната во мгновение перестала быть уютной. Холодный и непреветливый мир впустил в свои объятия девушку. Её сознание накрыла реальность куполом боли. А душа обвешалась цепями отчаяния и горя. Она смотрела на серое небо, сидя на ледяном полу, желая замерзнуть, она корябала руки, в надежде заглушить эмоции внутри. Холодные стены сжимались и давили грузом боли и отчаяния. В такой прекрасный день, за окном слышались переливы смеха, а внутри холодные глыбы льда, окрашенные алым цветом от всполохов боли. Первый день снега и смерть легли тяжёлым одеялом на мир. Сегодня небо плачет по тебе, дедушка, плачет ледяными слезами. Я не могу передать, как горестно, как больно, как отчаянно я боялась этого дня с момента твоей болезни. Знала и отдаляла этот день, осознание грядущего похоронила под плитой где-то на задворках сознания. Но этот день наступил. Наступил и раздавил, забирая все прекрасные моменты сегодняшнего утра. Если ты забираешь все счастье с собой, дедушка, то мне совершенно не жаль с ним расставаться. Я обещаю тебе, обещаю, ты будешь гордиться мной. А твоя мудрость и опыт будет светом в моей жизни. Сегодня пришёл первый снег, он превратил город в чистое одеяло. Сегодня, 30 ноября, умер мой дедушка. В этот прекрасный день. И я буду плакать вместе с первым снегом, провожая тебя в последний путь. Я люблю тебя. Прощай.

В ночной прохладе летали светлячки, походившие на маленькие звездочки, к которым можно прикоснуться. Щебет ночных птиц убаюкивал, а листва напевала древние мотивы старинных сказаний. Черное небо с вкраплениями планет холодно смотрело вниз, позволяя любоваться своей красотой. Оно было исчерчено извилистыми линиями от веток деревьев, которым было позволено вечно касаться этого темного космоса. Стволы гордо высились то тут, то там, словно решетки, через которые можно пройти, и это даровало ощущение свободы. Вниз по склону изливался ручей, добавляя свою мелодию в эту песнь. И до того спокойно было, до того тихо, что сердце невольно сжималось от важности момента, от принятия состояния души, плавности, остановке в этой череде дней. Здесь и сейчас, словно так и должно быть, ты на нужном месте и ничто тебя не потревожит. Что до человечества в этом черном космосе, в бесконечной красоты и холода звезд, в летящих мимо, но попадающих в цель, метеоритов и астероидов? Сейчас, прямо сейчас тот момент паузы, когда небо позволило остановить свой бег для созерцания сей прекрасной картины. Пространство замерло, замерзло, сжалось в комок и с силой и энергией выпустило в твое сердце заряд восхитительного и невиданного. Осязаемый воздух, чувственный звук, проникновенный холод и твое, едва стучащее сердце на пороге бесконечности и глубины чего-то величественного и огромного, что заставляет одновременно трепетать и замереть. Пока в тело проникает десница космоса, пока легкие наполняются познанием сущего, пока мозг может принимать в себя пласты информации, пока мысли закованы в лед, время встало, движение прекратилось и даже ветер стих, не колышет деревья своими забавами. Единственное, что напоминает о жизни, горячие слезы, стекающие вниз, одна за другой, прочерчивающие дорожки соленой влаги и срывающиеся с лица. Ты и бесконечность. Свидание. Откровение. Единство. Переплетенные в узел начало и конец, параллельные, что пересеклись в точке и бегут дальше. Яркий свет и чарующая тьма. Мгновение и вечность. Взрыв и безмятежность. И все отражается в глазах смотрящего, миллиарды лет жизни в секунде времени. Ледяная холодность. Абсолютное принятие. Подчинение. Смирение. Путь, по которому следует идти. Сплошные тернии по дороге к звездам. И все так буквально и точно, бесчисленно и первозданно. И как бы не был далек от нас космос, он в каждом. Как бы не был он холоден, он нас породил, мы лишь горим желанием вернуться к истокам, туда, где все произошло, там, где родились наши атомы, мы лишь хотим вернуться домой.

За окном иллюминатора проносился холод. Он летел нескончаемыми потоками, навстречу нашему небесному кораблю, что бороздил носом небо. Низкая температура стала катализатором инея на стёклах. Маленькими ручейками, что начинались от краев, сливались ближе к центру окна, окутывая его паутиной. Под самолётом было огромное количество метров, бездна, ледяная, жестокая, убийственная. Но даже этот страх высоты отступал на весомые шаги назад перед восторгом, что рождался в сердцах людей, когда они смотрели не в бездну, а утопали в звёздных глазах космоса, вели кровавую линию горизонта так долго, насколько хватало взора. Переходы красок из буйных, ярких, горячих в глубокие и холодные были завораживающими, ожидаешь бойню двух стихий в небе, а получаешь нежный танец, где каждое движение - невероятно нежное, лёгкое, прекрасное. Еще выше была она - бесконечность. Холодная и манящая, закруживает пляской звёзд, ворожит, путает. Но она ведёт игру не с тобой, человечишка. Она в гневе. Прожигает глазами земную твердь, требуя у неё ответа. Ведь сама звёздная вечность не ожидала, что её порождение станет таким же прекрасным. Земля спокойно смотрела на соперницу. Не гневая, не споря, безразличие превращало ярость в холод. Сама планета горела мегаполисами, бежала венами дорог, в организме работали результаты ее эволюции - люди, само человечество стало биологическим механизмом, который скоро даст сбой. Земля знала об исходе ее бытия, но приняла расплату за свои ошибки молча и с честью. От того и горели на ней те же созвездия, что и в небе, словно зеркало. Спокойная, хладнокровная, величественная - поэтому и одинокая среди ближних планет и тысячи световых лет. Одного жаждет Земля - увидеть свой идеал, слиться с ним навечно, отдаться в его горящее пламя, растворяться и расыпаться на атомы. И скоро ее мечта сбудется. Скоро она будет там, где желает. Сгорит в таком далеком, недостижимом, но любимом Солнце. Станет угольком в его ядре, отдаст энергию, принесёт в жертву нас - людей. Земля устала, тысячелетиями на пролет роняет слезы в холодный космос, бьётся в агонии, умирает. Лучи светила ловят эти солёные капли, успокаивают, греют, ласкают, но ждут. Солнце приняло ее решение, смирилось, само понимает неизбежность конца, не желает, не хочет, но ждёт. А пока есть жизнь в этой крохотной планете, оно и дальше будет дарить ей покой, до самого конца.