Я никогда не смогу побороть свою гордость, и никогда не научусь красиво и правильно начинать свои письма, а не бесцеремонно врываться в это пространство. Обычно я не выставляю свои переживания и чувства на публику, считая, что всё, что происходит в моей душе, остаётся и умирает только там, где и родилось. Мне несвойственно давать слабину, делясь эмоциями с людьми как в жизни, так и здесь. Но, не привыкшая выставлять всё напоказ, я молча сгибаюсь под тяжестью собственных мыслей. Это слишком невыносимо. Поэтому я решаюсь обратиться к тебе именно таким образом. Не успела пройти даже неделя, да какой там, и двух дней не прошло, как я сорвалась. Гораздо меньше, чем в прошлый раз, да, солнце? Тогда, если мне не изменяет память, мы продержались шесть дней. А сейчас меня и на двое суток не хватило. Что ты делаешь со мной, чертёнок? Моей стойкости словно не было и в помине. Ты опять сносишь мне крышу, ты знаешь? Уместным сейчас будет вопрос: почему на "ты"? И я на сто процентов уверена, что он возник в твоей голове. Всё это время, все эти девять месяцев, мы обращались друг к другу иначе, на "Вы", да ещё и с большой буквы, что указывает на высшую степень уважения друг к другу. К уважению примешивалось и восхищение, интерес, некая официальность, сосредоточенность и неосознанная игра. Была в этом слове и нежность, особое скрытое чувство, особенно яркое тогда, когда мы говорили друг другу ту правду, что исходит от сердца. Это обращение стало неотъемлемой частью нашего общения, в котором было спрятано всё. Которое я с трепетом повторяла у себя в голове и легонько дрожала, когда видела его же в твоих словах. "Ты" — более доверительное, нежное, откровенное, интимное для сердца (не включайте бурную фантазию из-за этого прилагательного) слово, обращение к человеку, который тебе близок. Это нечто большее, чем переход к доверительным отношениям. Это привязанность. Это зона уязвимости. Это слабость. Это — более глубокая нежность. Честно, никогда бы не подумала, что буду писать такое, но раз начала, то надо и закончить. Я до последнего отказывалась верить, что привязана к тебе. Что зависима от твоего присутствия и твоих сообщений. До самого конца убеждала себя, что мне с самого начала было плевать на все твои бессовестные грубые выходки, но только, увы и ах, это было не так. Ещё как не плевать. Да я с ума схожу. Ты мне очень дорога, несмотря на наше уже довольно долгое отдаление и холод, дующий попеременно с обеих сторон берега. Я не могу без тебя. Но и не могу с тобой, с такой тобой, отношение которой терзает меня. По-моему, это самый убийственный тупик. Ты убиваешь меня любыми способами, да, чертёнок? В каких бы мы отношениях не были? Сознание твердит, что я могу с лёгкостью сдаться и отпустить, но мой бунтарский боевой дух, неугомонное сердце и несломавшаяся сущность, чёрт их всех побери, кричат мне обратное. Ты нужна мне. Я тебя никогда не отпущу, что бы ты мне не сказала и что бы не натворила. Просто прими это. Когда-то я сказала тебе, что ты — мой самый близкий человек. И, знаешь, за это время ничего не изменилось. Я по-прежнему считаю тебя своей семьёй, частью себя. Я нарочно публикую это письмо так поздно в надежде, что ты прочтёшь его не сейчас, а позже, когда я буду уже далеко, не здесь. Круговорот жизни захлестнёт меня, и я войду в эту быструю реку событий сегодняшнего дня, как и в каждый день, отбросив все посторонние мысли. Пусть наши мысли и состояния не будут сталкиваться. В самом начале я написала, что никогда не смогу побороть свою гордость. Но, кажется, этим блогом я переступила через все свои внутренние барьеры и принципы. Надеюсь, ты заметишь это. Я не хочу и не могу с тобой прощаться. Не знаю, что убьёт меня больше — твоё равнодушие или твоё молчание. Хотя, один из них — это признак другого, не так ли? Именно поэтому я всё это говорю. Я больше не требую от тебя прежнего. Я не требую от тебя ничего. Знаю, что мы уже сделали свой выбор. Но, прошу, взгляни внутрь себя. Поговори с собой без присутствия разума, честно и искренне. И спроси у себя, чего ты по-настоящему хочешь. Что бы ты не решила, я всегда буду здесь. Буду ждать до тех пор, пока хватит стойкости. Но у меня уже давно её нет, и ты тому причиной, помнишь? Помнишь. В этом тексте много недосказанных слов. Да, самые важные слова я оставила на десерт. Они просто снова не хотят из-за меня выходить, ты знаешь, что мне всегда было сложно это сказать. Но, боже мой... Я чертовски люблю тебя. Вот... Теперь всё. Мне стало полегче. А теперь я оставляю тебя с твоими мыслями наедине. Оставляю тебя переваривать всю эту информацию. А мне пора. Ты знаешь, где меня найти, если что. Не прощаюсь.

Праздную круглую цифру в отметке "стихи". Вдохновение и навыки уверенно идут к сотке. Представляю на ваш суд свой девяностый стих: https://www.surgebook.com/elloise_osmanova/poem/more Он был написан ещё далёкого второго мая. Не решалась публиковать, так как считала, что самую последнюю строчку в работе нужно заменить. Долго ломала голову, были варианты, но позже решила оставить первоначальный вариант. Что думаете по этому поводу?

Знаю, что поздновато, но мне неожиданно захотелось об этом написать:) За почти тысячелетнюю историю Нотр-Дам де Пари пережил несколько войн, множество правителей и даже Революцию (обязательно с большой буквы). Так что совсем не удивительно, как его большая часть уцелела в 2к19. Строительство собора началось в XII веке, во времена правления Людовика VII, и заняло почти два столетия. В 1182 году освятили главный алтарь, в 1245 наконец были достроены башни, к началу XIV века доведено до совершенства внутреннее убранство собора. И лишь в 1351 году строительство было окончено. На протяжении почти девяти столетий Нотр-Дам играл важную роль в истории Парижа и Франции. В нем короновали и венчали императоров, здесь проводились отпевания монарших особ. Нотр-Дам стал местом заседания первого парламента Франции — созванных в 1302 году Генеральных штатов. Здесь крестоносцы молились перед отъездом на священные войны, Филипп IV созвал Генеральные штаты — первый парламент в 1302 году, в 1422 году короновался Генрих VI — единственный правитель Англии, носивший титул «король Франции», рассматривалось дело Жанны д'Арк, венчались Мария Стюарт с Франциском II, а в 1804 году Наполеон здесь надел корону Императора. В разгар французской революции, в которой Париж был эпицентром, возмущенный народ ворвался в собор, ставший символом королевской власти. Много сокровищ было разрушено или разграблено, лишь большие колокола избежали переплавки. Здание уцелело по счастливой случайности - после уничтожения аббатства Клюни у революционеров закончилась взрывчатка. Так собор Парижской Богоматери объявили Храмом Разума, а помещения использовали как продовольственный склад. Лишь при Наполеоне собор освятили снова. Вернуть былое значение собору помог Виктор Гюго, воспев главную святыню Парижа в одноименном романе. Храм пережил и две мировые войны — причем практически без потерь. В конце ХХ века здание отреставрировали, очистив его от городской пыли и песчаника, из которого сложен фасад собора. Но пожар, к сожалению, не пережил.