А может... К чёрту любовь? Третий раз я люблю, и третий раз я чувствую лишь боль...

- Смотрите, – сказал фараон жрецам – внизу длинные шеренги закованных в цепи рабов несут по одному камню. Их охраняет множество солдат. Чем больше рабов, тем лучше для государства – так мы всегда считали. Но, чем больше рабов, тем более приходится опасаться их бунта. Мы усиливаем охрану. Мы вынуждены хорошо кормить своих рабов, иначе, они не смогут выполнять тяжёлую физическую работу. Но они – всё равно, ленивы и склонны к бунтарству... – Смотрите, как медленно они двигаются, а обленившаяся стража не погоняет их плетьми и не бьёт, даже здоровых и сильных рабов. Но, они будут двигаться гораздо быстрее. Им не будет нужна стража. Стражники тоже превратятся в рабов. Свершить подобное можно так. Пусть сегодня, перед закатом, глашатаи разнесут указ фараона, в котором будет сказано: «С рассветом нового дня, всем рабам даруется полная свобода. За каждый камень, доставленный в город, свободный человек будет получать одну монету. Монеты можно обменять на еду, одежду, жилище, дворец в городе и сам город. Отныне вы – свободные люди». ... Утром следующего дня жрецы и фараон вновь поднялись на площадку искусственной горы. Картина, представшая их взорам, поражала воображение. Тысячи людей, бывших рабов, наперегонки тащили те же камни, что и раньше. Обливаясь потом, многие несли по два камня. Другие, у которых было по одному, бежали, поднимая пыль. Некоторые охранники тоже тащили камни. Люди, посчитавшие себя свободными – ведь с них сняли кандалы, стремились получить, как можно больше вожделенных монет, чтобы построить свою счастливую жизнь. Кратий ещё несколько месяцев провёл на своей площадке, с удовлетворением наблюдая за происходящим внизу. А изменения были колоссальными. Часть рабов объединилась в небольшие группы, соорудили тележки и, доверху нагрузив камнями, обливаясь потом, толкали эти тележки. – Они еще много приспособлений изобретут, – с удовлетворением думал про себя Кратий, – вот уже и услуги внутренние появились: разносчики воды и пищи... Скоро выберут себе начальников, судей. Пусть выбирают: они, ведь, считают себя свободными, а суть – не изменилась, они, по- прежнему, таскают камни... 

Все споры людей ведутся не для того чтобы установить кто прав, а кто не прав, что правда, а что ложь. Именно в спорах можно отчетливо осознать условность всех точек зрения и формальность описания окружающей реальности языком. Осознавая это, можно принять обе точки зрения, осознавая границы истинности каждой, пребывая в среднем состоянии, уводящем за пределы слов и пониманий. Это состояние осознания условности описания, в котором иллюзии растворяются.